известно.
Бог удачи всегда ведет собственную игру. Собравшись с силами, я оттолкнулась от стены. Мир накренился и закружился, вновь погружаясь в серые тени. Ну хоть дымка не вернулась. Я прижала руку к груди, все еще сжимая пальцами пульсирующую рану.
С тихим ворчанием Дела стянула броню через голову мертвеца. Он плюхнулся обратно на камень с тошнотворным звуком, напомнившим мне о пронзенном мечом лейтенанте Хаддо. Я задрожала, но не только от ужаса. Тело одновременно окутали и жар и холод.
Дела натянула нагрудник и завязала тесемки на боках. Хоть она и не любила одеваться как мужчина, солдат из нее получился весьма убедительный. В мужском костюме движения оборотной всегда становились быстрее и решительней, а женское самообладание и грация испарялись без следа.
Дела посмотрела на стены по обе стороны от нас, увенчанные наклонной черепицей, и сказала, заправляя сальные волосы под шлем:
– Слишком высоко, перебросить трупы не получится. Придется оставить здесь, но их быстро найдут. – Затем подняла меч: – Готовы?
Кивнув, я шагнула к Виде, и даже столь простое движение вызвало новую волну тошноты. Я глубоко вдохнула, успокаиваясь. Но кровь пропитывала повязку и сочилась сквозь пальцы, зажимавшие рану. Конечно, широкий рукав скроет это страшное зрелище. И хотелось верить в то, что я не закапаю все вокруг и не оставлю след.
Как и обещала, Вида уперла кончик ножа в спину евнуха, а конец его кушака намотала на свою свободную руку. Потом ободряюще мне улыбнулась и кольнула юношу между лопаток:
– Иди, как обычно.
Он едва слышно прошептал молитву и повел нас прочь от защитной тьмы узкого прохода.
Стоило свернуть за угол гарема, и перед нами выросли две огромные красные с золотым башни императорских покоев. Каждая была воздвигнута на мраморной террасе с лестницей, которую стерегли два позолоченных льва. Тяжелые медные жаровни тянулись рядами, создавая две торжественные сияющие аллеи, что оканчивались у двух одинаковых портиков. По двенадцать красных колонн, увенчанных резными нефритовыми гербами, удерживали каждую изогнутую к небу крышу с золотой черепицей – гармоничное единение земной и небесной плоскостей. А для большего счастья и удачи Небесного Сына и его императрицы водный сад простирался меж двух резиденций; лунный свет озарял арку строгого моста и скользил по двенадцати призрачным водным деревьям.
Но дыхание у меня перехватило отнюдь не от величественной красоты, а от вида солдат, стоявших вокруг террас через каждые несколько шагов.
– Святая Шола, – прошептала я. – Как их много.
Евнух покосился на меня и тихонько заметил:
– Возле резиденции императрицы меньше.
Логично, раз резиденция пуста. Сетон не предложил своей старой жене разделить с ним власть и стать императрицей. И все равно даже с меньшим числом стражников аллея между Западным храмом и резиденцией станет прекрасной ловушкой, если евнух все же решит нас предать.
Вида, похоже, пришла к тому же выводу и крепче стиснула нож. Если дойдет до боя, от меня будет немного толку. С каждым шагом сквозь пальцы просачивалось все больше крови, кожа похолодела, а самое худшее – в голове появилась какая-то легкость, так что мир то и дело раскачивался из стороны в сторону.
Мы пересекли внешний двор, и евнух повел нас вдоль линии света, отбрасываемого медными жаровнями. Двое солдат на углу резиденции императрицы сдвинулись, наблюдая за нашим приближением. Я сильнее сжала раненую руку и понадеялась, что они не заметят темные пятна крови на шелковой ткани. Но тут я услышала странный звук и подняла голову. Один из солдат целовал воздух, указывая на свой пах. Его напарник фыркнул. Шум привлек внимание еще двух караульных, стоявших дальше у стены. Евнух оглянулся на нас, его глаза расширились от ужаса.
– Смотри вперед, – прошипела Вида, и юноша повиновался, но двигался он очень скованно.
Боковым зрением я заметила, как Дела ответила целовальщику непристойным жестом.
– Размечтался, – хмыкнула она.
Солдат вернул жест, но угомонился.
Я приподняла подбородок, стараясь не сбиться с дыхания.
– Не останавливайся, – тихо произнесла Дела.
Мы свернули на широкую дорожку, пролегавшую между храмом и резиденцией императрицы. В самом конце виднелась главная дворцовая стена, а под ней – черная тропа для слуг. Так далеко. И нам предстояло миновать еще как минимум десятерых караульных, расставленных вдоль террасы. Я уставилась в землю и сосредоточилась на торопливых шагах евнуха. Под ногами мелькал завораживающий узор из светлых и темных камней. Стараясь не обращать внимания на бешеный ритм собственного сердца, я считала солдат. Четыре… пять… шесть. И все ждала крика или свиста обнажившихся клинков, но слышала только собственное тяжелое дыхание и пронзительную песнь лягушек в водном саду.
Впереди замаячила дворцовая стена. Мы прошли мимо последнего караульного, и он повернул голову нам вслед. Я с трудом поборола желание пробежать последние несколько шагов и ухватила Виду за руку, надеясь, что не шатаюсь. Наконец под ногами захрустел гравий черной тропы – узкой, мрачной и, слава богам, безлюдной.
