небеса, ей следует быть более осмотрительной.
Хелен отвернулась от своего отражения:
– Дерби, он знал, что у нас пропала горничная.
Горничная тут же оторвалась от шкатулки:
– Он упомянул Берту?
– Не совсем. Всего лишь предположил, что в доме исчез кто-то из прислуги.
– Подозрительно, что он заговорил именно об этом, вы так не думаете?
Хелен была вынуждена согласиться.
– И все же, судя по всему, о случае с Бертой он мало что знает. Скорее не знает почти ничего, – задумчиво проговорила она.
Дерби посмотрела на хозяйку:
– Миледи, не забывайте, что именно этот человек лгал всем в лицо, открещиваясь от убийства своей жены, а затем бежал из страны. Очевидно, он хорошо умеет обманывать. Лорд Карлстон
Хелен вспомнилась жестокость, мелькнувшая в глазах графа.
– Тем не менее у нас с ним одинаковые способности. Что это говорит обо мне?..
Дерби сжала губы в тонкую линию. Хелен кивнула. Горничная права: на этот вопрос нет ответа.
– Девочка моя, твой дядюшка хочет с тобой поговорить. – Этими словами тетушка встретила вошедшую в комнату для завтрака Хелен. – Он в библиотеке.
Хелен резко остановилась, не успев убрать ладонь с ручки двери. Лицо тетушки было напряжено, а голова вжата в плечи, укрытые зеленой шелковой шалью. Во время утренней молитвы дядюшка не выглядел особенно недовольным, значит, после нее что-то произошло. Хелен тяжело вздохнула. Неужели ему доложили о том, что вчера вечером она сидела в креслах с лордом Карлстоном? Девушка надеялась на то, что их беседа тет-а-тет останется незамеченной и ее затмит скандальное поведение лорда Байрона и леди Каролины. В чем же еще она могла провиниться? Дядюшка прознал о взломанном сундучке?..
– Иди, Хелен. И не дерзи ему, дорогая. Его опять мучает боль в суставах. Он не в лучшем настроении. – Тетушка хотела что-то еще добавить, но не осмелилась. Она натянуто улыбнулась, еще сильнее вжала голову в плечи и вернулась к чтению «Таймс».
С каждым шагом вниз по лестнице в Хелен нарастало волнение. Дверь библиотеки была закрыта. Девушка остановилась перед ней и разгладила кремовую сорочку. К счастью, вырез у нее был неглубокий. Она выровняла дыхание и постучалась.
– Войдите, – произнес глухой от боли голос.
Натянув на лицо вежливую маску, Хелен вошла и закрыла за собой дверь:
– Доброе утро, дядюшка. – Она присела в реверансе. – Вы желали меня видеть?
Лорд Пеннуорт сидел в углу комнаты за своим письменным столом, склонившись над письмом. Перо, не отрываясь, скрежетало по бумаге; взгляд лорда оставался прикован к листку. Хелен молча ждала. Высокий воротник угольно-черного кашемирового сюртука скрывал и без того короткую шею, из-за чего дядюшка еще сильнее, чем обычно, походил на раздутого быка. Наконец лорд Пеннуорт опустил перо в позолоченную подставку, посыпал бумагу песком и трижды похлопал по ней, словно вбивая лист в столешницу из красного дерева.
– Ты получила письмо. – Хелен ожидала, пока дядюшка заговорит, но его слова прозвучали так внезапно, что она подпрыгнула. Он подобрал стопку сложенных бумажек, лежавших у его локтя. Облатка на них была уже разорвана. – Я прочел его.
– Вы прочли мое письмо?
– Не надо прожигать меня взглядом, дитя. Я имею право изучить любое письмо, которое приходит в мой дом, если захочу. – Дядюшка развернул страницы. – Оно от крэнсдонской потаскухи. Насколько я понял по первым строчкам, ты написала ей после того, как стало известно о ее бесстыдном поступке.
У Хелен поникли плечи.
– Это так.
– По разрешению твоей тетушки.
Хелен поджала губы – тетушку она не выдаст.
– Вы не заставите меня франкировать письма развращенным особам, – продолжил лорд Пеннуорт. – Леонора уже это поняла. А ты?
– Да, дядюшка.
– Отныне ты порвешь все связи с этой девчонкой. Никаких писем, никаких встреч. Это ясно?
Хелен замялась всего на мгновение, но и этого оказалось достаточно.
– Это ясно?! – прорычал лорд Пеннуорт, резко вскочив со стула.
Девушка отшатнулась:
