– Да, дядюшка.
Он взял со стола Библию в кожаном переплете и широким шагом приблизился к племяннице:
– Поклянись на Божьем слове. – Лорд Пеннуорт схватил племянницу за запястье, силой приложив ладонь Хелен к рельефной красной обложке. – Смотри мне в глаза, произнося клятву. Я хочу видеть, что ты искренне говоришь!
Желтоватые глаза дядюшки сощурились, а сухие пальцы сдавили кожу, и рука Хелен запульсировала от боли.
– Я клянусь на Божьем слове, что не буду ни писать Делии, ни видеться с ней.
– Отлично. – Дядюшка опустил Библию и разжал кулак. Хелен быстро отдернула руку и погладила ноющее запястье. – Это все ради твоего же блага, дитя. Девчонка Крэнсдонов, очевидно, неуравновешенная. – Он потянулся за письмом и осуждающе помахал им перед носом у племянницы. – Сперва я хотел незамедлительно сжечь это порождение греха. Думал, что не позволю тебе его прочесть. Поразмышляв, я пришел к выводу, что ты должна своими глазами убедиться в том печальном факте, что твоя подруга сошла с ума. Ее мучают галлюцинации. Тебе пойдет на пользу этот урок. Ты поймешь, что безнравственное поведение и непослушание дурно влияют на девичье сознание, отравляя его.
Хелен забрала у дядюшки письмо и сжала пострадавшее запястье, чтобы рука не дрожала. По крайней мере, она сможет прочесть, что написала ей Делия.
Перед глазами все плыло, но девушка собрала волю в кулак и сосредоточилась на письме.
«Дорогая подруга,
Ты и представить себе не можешь, как приятно мне было получить твое послание и как оно меня успокоило. Душа у меня болит, ведь я понимаю, что ты пошла против воли своего дядюшки, но от этого оно становится вдвое ценнее, как и твои заверения в дружбе и поддержке. Глубокое чувство такта не позволило тебе написать ни строчки про события того злополучного дня, но я понимаю, что обязана рассказать тебе, что произошло и почему.
Я влюбилась, милая Хелен. Объяснение одновременно и простое, и сложное. Для меня мистер Трент стал открытием. Впервые джентльмен счел меня чудесной и достойной восхищения. В моей застенчивости он увидел скромность, в обычной внешности – красоту. Обычно я не поддаюсь самообману, но в этот раз позволила пелене лести и, вероятно, отчаяния застлать мне глаза. Я жаждала стать той девушкой, которую видел во мне мистер Трент. Мечтала, чтобы он стал уважаемым, благородным джентльменом, каковым выставляли молодого человека его поступки. Однако отец не разделял моих заблуждений: у мистера Трента не было ни связей, ни денег. Никаких перспектив. И когда он попросил моей руки, отец ему отказал.
Я согласилась на предложение мистера Трента перебежать через границу и пожениться в Шотландии. Прошу, не морщись от презрения. Мне это прискорбное решение далось нелегко, и на сердце у меня было тяжело, когда мы садились в почтовую карету. К сожалению, я была ослеплена любовью и полагала, что все образуется, когда мы соединим свои судьбы с благословением Божьим. Как же я заблуждалась! Слишком поздно заметила, что мы направляемся вовсе не к границе и, соответственно, к семейной жизни, а к грязной таверне на окраине графства.
Я с трудом вспоминаю, что произошло дальше. Возможно, на память мою повлиял ужас, который вселили в меня эти странные события, но клянусь душой своей, что все это правда.
Мистер Трент завел меня в таверну – я даже предполагать не хочу с какими намерениями, – оглянулся, стоило нам переступить порог, и выругался, увидев, что к зданию прискакали четверо всадников. Сначала я предположила, что это папа прислал за мной, но не узнала ни одного из мужчин, однако по одежде и коням догадалась, что они джентльмены. Мистер Трент потащил меня наверх по узкой лестнице, втолкнул в убогую спальню, захлопнул и запер дверь. Во мне нарастал ужас, в голове все перепуталось. Только он бросил меня на постель, как дверь начали сотрясать мощные удары.
– Пусти ее, злодей! – крикнул один из джентльменов.
Тогда-то мистер Трент и выудил из дорожной сумки пистолет. На мгновение я испугалась, что он застрелит меня. Когда дверь наконец сломалась под натиском джентльменов, мистер Трент приставил дуло к виску и нажал на курок.
Я опущу подробное описание увиденной мною сцены; у тебя прекрасное воображение, и мне не хочется его будоражить. Но даже ты не представишь себе того яркого света, который вспыхнул у меня перед глазами. Мистера Трента словно охватило пламя, а от его тела исходило сияние. Оно блеснуло всего на мгновение, но я клянусь, что мне это не привиделось. Как и четырем джентльменам. Самоубийца рухнул на пол, руки его были обожжены. Я все их вспоминаю и думаю об этом необъяснимом зрелище в те редкие часы, когда меня оставляют одну. Не сомневаюсь, что это врата в ад открылись для него, чтобы затянуть его в преисподнюю, и адский огонь унес с собой бессмертную душу. Джентльмены отрицали этот феномен и убеждали меня, что ожоги остались от выстрела. Я не отступаю от своей правды, но единственный свидетель, не предавший меня и подтвердивший мои слова, это слуга из таверны, признавший, что видел в окне второго этажа вспышку света. Ты сама прекрасно знаешь, чьему слову скорее поверит общество: простого человека и падшей женщины или джентльменов.
Несмотря на душевную рану, нанесенную мне мистером Трентом, я скорблю о его душе, угодившей в адское пекло, и молюсь за нее.
Милая Хелен, сочтешь ли ты меня сумасшедшей? Решишь ли ты, как и мои родители, что я спасаюсь от кошмарного потрясения и горя
