Они преодолели последнюю лестницу и остановились перед дверью на четвертый этаж, закрытый для простого люда. Очевидно, эту преграду добавили уже после того, как здание было построено: импровизированная стена из ничем не обработанных сосновых досок, дверь из цельного куска прочного дерева, замок под ручкой.
– Мы прибыли, – объявил сэр Джонатан.
Он отворил дверь, зашел на этаж и отодвинулся в сторону, пропуская двух дам и джентльмена в узкий, выбеленный коридор. Перед ними предстали две двери: открытая и закрытая. Хелен заглянула в первую. Четыре ничем не примечательных стула из гнутой древесины были подвинуты к выскобленному деревянному столу. На нем лежала буханка хлеба, завернутая в чистую голубую ткань, стояли глиняный кувшин, на котором бусинами мерцали капли воды, и две одинаковые чашки. Едва виднелся край железной каминной решетки, а на полке в оловянном подсвечнике белел огрызок свечи. Все было тщательно почищено и вымыто. Кто-то состоятельный поместил в это ветхое здание два частных номера. С определенными намерениями.
Сэр Джонатан постучал в закрытую дверь. Благодаря неудачно подобранным петлям Хелен смогла разглядеть через узкую щель столбик кровати и лиф женского платья в красную полоску.
– Да, войдите, – раздался незнакомый мужской голос.
Сыщик толкнул ручку. Дверь открылась медленно и не сразу.
Он сделал шаг назад и слегка поклонился Хелен, приглашая ее войти. К девушке развернулись все собравшиеся у низкой постели: лорд Карлстон, мистер Куинн, молодой священник и дама в безвкусном красном наряде.
– Рад, что вы пришли, сестра Хелен, – сказал лорд Карлстон.
На нем тоже была старая одежда: грубая рубаха, бриджи и неаккуратно повязанный синий шейный платок, – но она не могла скрыть принадлежность этого человека к высшей знати. Абсурдно было полагать, что его примут за человека из низшего или среднего класса. Видимо, граф заметил скептицизм Хелен, и в его глазах сверкнуло предупреждение:
Хелен облизала губы. В комнате было невыносимо душно. Закрытое окно не выпускало жар, идущий от камина, в котором плясало небольшое пламя. Мистер Куинн склонил голову и отошел к стене, пропуская Хелен. Она, однако, не спешила: ее взгляд остановился на хрупком мальчике лет двенадцати, привязанном к столбикам кровати за лодыжки и запястья. Пальцы его сжимали скомканную серую простыню, а светловолосая головка беспокойно металась по выцветшей подушке. Зачем несчастного ребенка связали?
Девушка оглянулась. Сэр Джонатан все еще стоял в коридоре, а Дерби и мистер Хаммонд с сестрой удалились в другую комнату. Видимо, сегодня леди Маргарет не суждено было увидеть процесс очищения.
– Позвольте представить вам его преподобие Пелхэма, – произнес лорд Карлстон.
Молодой священник с аскетически впалыми щеками – признаком не самого значительного духовного чина – поклонился и пробормотал:
– Добрый день.
– Это миссис Котс и ее сын, Джеремайя. Он нуждается в вашей помощи, – добавил граф, указав на присутствующую здесь даму и мальчика.
Мать присела в реверансе. Должно быть, в молодости она была хорошенькой, но усталость и физические мучения морщинами легли на ее лицо, а рот страдальчески изогнулся.
– Спасибо, сестра, спасибо, что пришли. Вы с братом Уильямом – моя последняя надежда! Никто не знает, что не так с моим мальчиком. Говорят, он сошел с ума, а я боюсь, что он одержим!
– Юного Джеремайю поразило нечто, природе неизвестное, – деликатно объяснил священник. – Когда я увидел, в каком он состоянии, мне стало ясно, что здесь поможет только брат Уильям.
Хелен бросила взгляд на Карлстона:
Его светлость быстро кивнул:
Хелен решила в скором времени непременно уточнить, сколько членов в этом клубе.
– Пора начинать, – объявил лорд Картон. – Мадам, мы изгоним злого духа из вашего сына, но вам опасно здесь находиться. Прошу вас покинуть комнату вместе с его преподобием. – Он поклонился, и его вежливость вызвала у напуганной матери слезную благодарность.
Хелен не подозревала, что граф способен на такой нежный, ласковый и вежливый поклон, обращенный к даме из низших слоев общества. Возможно, в его сердце все-таки кроется доброта, обычно спрятанная от посторонних глаз.
Священник мягко подтолкнул миссис Котс к двери:
– Идемте. Эти люди позаботятся о Джеремайе. Вы можете им доверять.
Когда они проходили мимо, дама в красном крепко сжала кисть Хелен, и в ее глазах мелькнула благодарность. Девушка ободряюще улыбнулась несчастной матери. Она надеялась, что вера этой женщины не напрасна.
– Не стойте столбом, брат Джонатан, – бросил лорд Карлстон, когда его преподобие увел мать Джеремайи в другую комнату. – Заходите.
Сэр Джонатан боком протиснулся внутрь. Благодушие, с которым он приветствовал Хелен, исчезло. Джентльмен прислонился к дальней стене и отвел глаза от лорда Карлстона. Неужели он боялся графа? Может быть, но было в его взгляде нечто еще, кроме страха: вина или стыд. Что произошло между
