– Людей-то нет, – пояснила я. – Только ты да я.
– А… – Ири улыбнулась и взяла меня за руку. – Так хорошо, правда? А то в замке с утра шуметь начинают: на кухне кастрюлями гремят, Катрина ругается. Собаки лают, кони ржут, слуги переговариваются. Там никогда тишины не бывает, разве только поздно-поздно ночью.
– Нас, наверно, уже ищут.
Она пожала плечами:
– Пускай. Не станут же они лес прочесывать!
– Как знать… – пробормотала я.
Герцог упрям, а поняв, что птичка упорхнула из клетки, может взбелениться и приказать искать нас денно и нощно!
Желтогрудая синица спорхнула на ветку прямо перед нами и весело чирикнула, поглядев круглым черным глазом. Потом перелетела на другой куст и снова протенькала что-то задорное.
– Пойдем за ней. – Дочь потянула меня за руку. – Она знает короткую дорогу.
– Короткую для птицы? – фыркнула я и потерла нос рукавицей. – Напрямик через буераки?
Ири посмотрела на меня с укоризной, но ничего не сказала.
Холодало, а мы уж третьи сутки обходились без горячего. Я-то ладно, а вот Ири на сухарях и вяленом мясе не заболела бы… Увы, разводить бездымные костры я не умела, я и обычный-то распалила бы с большим трудом, так что хотя бы о кипятке приходилось только мечтать.
Синичка не обманула: мы обогнули широкий распадок (сверни мы туда, выбираться пришлось бы долгонько!), выбрались на пригорок…
– Мам, смотри, это оно?! – подпрыгнула Ири, показывая вдаль.
Там виднелось какое-то строение, но…
– Я никогда не видела поместья, а гербов на флагах отсюда не разглядеть, – честно ответила я. – Пойдем. Что бы это ни было за место, может, там не откажутся обогреть усталых путниц?
Эту ночь мы снова провели в лесу, и мне уже почти не было страшно. Наверно, человек ко всему способен привыкнуть, особенно, когда ему есть что защищать… Правда, какая я защита для Ири? Здесь, в лесу, я вовсе ни на что не способна, только обнять ее покрепче и греть своим теплом…
К поместью мы вышли следующим вечером.
– Это точно вотчина герцогини, ее гербы, – тихо сказала я. – Только… почему штандарты приспущены?
Я уже знала ответ, но не хотела верить…
Мы смиренно постучали у задней калитки. Ждать пришлось долго, но наконец пожилой сторож хрипло спросил:
– Чего надо?
– Мы пришли просить милости у ее светлости, – пробубнила я, поклонившись и стараясь не показывать лица.
– Подите прочь, – был ответ. – Ее светлость третьего дня преставилась.
Ири вцепилась в мою руку.
Третьего дня… значит, гонец уже мог добраться до герцога. Похороны матери – это не шутки, значит, какое-то время ему будет не до нас!
– Господин, пустите хоть в сторожку обогреться, – смиренно попросила я. – Мы с дочкой шли из такой дали, а оказалось… Вот, возьмите…
– Входите уж, – вздохнул он, приняв монетку и отперев калитку. – Хм… С виду вроде не нищенки, одеты хорошо, да с поклажей… Кто таковы будете?
– Мы были в услужении у одной знатной дамы, – почти не погрешила я против истины, – но нас выставили прочь, когда я отказалась отдать дочь ее сыну увеселения ради. Жалованье нам задолжали за полгода, а все наше имущество при нас. Я когда-то прислуживала ее светлости, вот, надеялась упасть ей в ноги и попроситься хоть судомойкой…
– Эх, вот ведь, – помотал он седой головой. – Идите уж на кухню, хоть горяченького хлебнете. Скажите Финне, я дозволил.
Толстая Финна, копия нашей Катрины, поворчала немного, потом выслушала мою историю, взглянула на Ири и покачала головой.
– Господа! – сказала она с отвращением и с грохотом поставила перед нами миски. – Творят, что хотят! Ешьте давайте, пока не остыло.
Упрашивать нас не пришлось, и мы накинулись на еду. Готовили тут, может, и не так изысканно, как у герцога, но когда несколько дней живешь всухомятку, и пустому кипятку рад будешь, не то что сытной мясной похлебке!
– Что делать-то думаете? – спросила Финна, глядя, как Ири выскребает ложкой миску. Потом встала и налила ей добавки. – Я б вас оставила, все не так скучно одной. С горничными не поболтаешь, носы задирают… Да только теперь неведомо, кто тут хозяйничать станет! Может, никто, а может, его светлость кому-нибудь поместье пожалует, как знать? Но хоть ненадолго задержаться вы можете, отдохнете, а там видно будет…
– Мы пойдем дальше, пока еще не так холодно, – сказала я, хотя соблазн остаться и жить здесь в тепле и сытости был ох как велик! Но этак вот явится новый хозяин или простой гонец, узнает нас, и как тогда быть? Уж лучше не рисковать. – К востоку отсюда мой дядя живет, может, приютит. Если задержимся, уж точно не успеем дойти, снегопады зарядят.
– Ох, бедовые ваши головушки, – вздохнула она. – Идите-ка спать. Девочка, я гляжу, носом клюет. Идите в каретный сарай, там сухо, а лечь можете в
