лед растает. Но ты прав, я зря израсходовала силы… Вы сами принесли мне ключ.
– Но зачем он тебе, если ты все равно не можешь им воспользоваться? – не выдержала я. – Найти дорогу, по которой ушли твои соплеменники, позвать их, вернуть тебе не по силам, так зачем же?
– Рано или поздно, – произнесла фея, – я соберу достаточно сил, чтобы повернуть ключ. Все эти годы я вспоминала… Теперь я почти уверена, сколько оборотов и в какую сторону сделала та дерзкая алийка. Если же мне не удастся… Что ж, я попробую снова. И снова… Я бессмертна, в отличие от вас.
– Иринэль пожертвовала волшебством нашего рода, лишь бы избавиться от твоего племени и отправить его в ничто, – сказал Ирранкэ. – Не думаешь же ты, что они все-таки отыскали дорогу в какой-то из миров, которые ты показывала мне в своих воспоминаниях?
– Кто знает.
– А если это не так?
– Тогда я постараюсь призвать их обратно. Они должны услышать меня, увидеть открытую дверь… Но без ключа я не могу сделать этого. – Фея снова встала вполоборота, и мне показалось, будто я рассмотрела длинные опущенные ресницы. – Он… он звучит, как звонкий горн в утренней тиши, в густом тумане, способном заглушить или исказить все прочие звуки! Этот же ни с чем не спутаешь, и если они услышат его, то вернутся обратно, придут по его струне… Рано или поздно они непременно вернутся!
– Папе ты совсем другое говорила, – встряла Ири. – Ты сказала, что должна запереть дверь, чтобы из пустоты сюда не пробрались всякие чудовища! Или твоя родня и есть те самые чудовища?
– Для кого как… – пробормотала я, прижав ее к себе. – Кто знает, какие твари водятся в этой самой пустоте, может, кто-нибудь пострашнее фей?
«По струне», сказала фея. Должно быть, они слышат волшебство так же, как Ири, то есть Ири – как они… Ох, не время сейчас думать об этом!
– Ключ ты не получишь, – сказал Ирранкэ. – Мы здесь по другому делу.
– Какому же?
– Я, видишь ли, дал слово избавиться от тебя. Не важно как, но в этом мире тебя быть не должно, Владычица вод.
– Ты ведь понимаешь, что убить фею, даже полукровку, тебе не под силу, алий? – прошептала она.
Рука ее с веретеном бессильно упала, но его острие взблескивало красным, и казалось – оно вот-вот ужалит.
– Понимаю.
– На что же ты рассчитывал?
– Признаюсь, я собирался открыть дверь и вышвырнуть тебя в ничто, – совершенно серьезно ответил Ирранкэ и улыбнулся, будто оскалился. – И планы мои не изменились. Другого выхода все равно нет: или ты призовешь обратно свою родню… и что они, оголодав за столько лет, сделают с этим миром, я и представлять не желаю, или ты отправишься к ним.
– И тебе не жаль меня? После всего, что ты говорил…
В воду капнула слеза, вторая…
– Нет, не жаль, – сказал он. – Алии жестоки, неужели ты не знала? Нам чуждо милосердие.
– Но ты ведь умеешь любить!
– Не тебя, – обронил Ирранкэ.
– Я же могу вернуть тебе утраченное, – прошептала Владычица вод. – Взгляни… Просто взгляни, не бойся! И вы смотрите, смертные, чего он лишился из-за вас!
– Не из-за нас, а ради нас, – поправила Ири. – Это совсем разные вещи, правда, папа?
– Да. Это абсолютно разные вещи, – серьезно ответил он. – Но пускай покажет, чего же я лишился, по ее мнению… Ну? Мы ждем!
Рука с веретеном вновь поднялась, описав полукруг, – его очертили алые капли, застывшие в воздухе, как мухи в золотистом камне. Струи водопада словно замедлили движение, переплелись, и в водяной пыли возникло видение: это был непостижимой красоты дворец, герцогский замок рядом с ним казался жалкой лачугой! Такие дворцы рисуют в книжках с картинками – с высокими белыми башнями, трепещущими на них стягами, с воздушными галереями и стрельчатыми окнами, прекрасными скульптурами и фонтанами в цветущих парках… А уж церемониальный зал – хоть весь город в нем танцуй, еще место останется!
Там собрались алии – множество алиев, а я никогда больше десятка разом не видела, и то половина были слуги. Женщины и мужчины в праздничных нарядах, сам алийский князь – одетый не пышнее прочих, он все равно выделялся из толпы подданных. Он был немолод, а если по алию видно, что он в летах, значит, по человеческим меркам он глубокий старик.
Князь стоял на возвышении и будто ждал чего-то. И дождался: гости расступились, открылись высокие двери и вошел Ирранкэ рука об руку с ослепительной красавицей – я узнала госпожу Меланноэ. Они прошествовали к повелителю, и тот, должно быть, собрался благословить их союз…
– Что за чушь! – сказал настоящий Ирранкэ. – Меланноэ – моя племянница. С какой стати мне на ней жениться? Да и брачный союз у алиев заключается совсем не так. Это, с позволения сказать, таинство, и никаких… хм… предварительных церемоний не проводится.
– Но…
