ещё нецелованный нами перегон, где и раньше подходы к путям отлично просматривались – тут железка проходила через выемку, сделанную в неудачно вставшем на пути строителей холме. Ольга сторожила, расхаживая на манер часового абсолютно открыто, а мы копали в две тройки. Я с новенькими, а Миша и Ефим со «старшиной». Успели заложить по две мины, то есть всю запланированную работу выполнили – движение отсутствовало из-за устроенной нами аварии.
К рассвету ушли далеко.
– На вопросы ответишь, Ференц? – товарищ майор перешёл на дружелюбный тон, что для него вообще характерно.
– Со всею старательностью, – кивнул я.
– Что ещё такого ты намудрил с взрывателями?
– Прибор кратности к ним приладил. Вот, смекните! Лежит себе мина и ждёт своего часа. Наконец – взвелась. Скорее всего, в интервале между поездами, потому что они куда длиннее, чем период прохождения состава.
– По теории вероятности, – кивнул Фимка.
– А потом на неё может наехать или платформа с грузом, которая бежит впереди паровоза. Имею в виду, специального паровоза, направленного для траления. Или под точно такой же платформой, прицепленной спереди к локомотиву, везущему настоящий состав. Если поезд и эти платформы еле плетутся, то большого крушения не случится – хоть отдельный паровоз, хоть целый состав пострадают только чуть-чуть. Фашисты за час-полтора вырежут повреждённый участок рельса и вварят новый, а воронку засыплют и положат новые шпалы.
Отсюда желание – пропустить над миной с дюжину колёсных пар импровизированного минного трала и ещё с полдюжины, на которых катятся прицепленные к настоящему составу платформы. А уж под паровозом – пускай взрывается. Или под передними вагонами – это тоже хорошо, потому что сила взрыва наносит повреждения подвижному составу, отчего возникший затор получается больше и запутанней. Труднее разбирается.
– Ты нам ещё разок расскажи про идею сегодняшнего ночного минирования.
– Так ничего оригинального. Мины взводятся с интервалом в полсуток, что примерно соответствует времени восстановления движения после серьёзной катастрофы. Таким образом, новые подрывы составов опять запечатывают ветку. В то время как на проезд ремонтных поездов взрыватели не реагируют – они еще не взвелись.
– Ну, вы тут вообще стратеги, – хмыкнул один из новых бойцов.
– И трусы, – добавил второй. – Без команды старшего побежали.
– Нам страх по роду деятельности полагается, – возразила Ольга. – Потому что мёртвые мы никакого вреда неприятелю не нанесём. А так хоть изредка удаётся пакостишку-другую провернуть.
– О, женщины! – воскликнул «старшина». – Кокетство ваш удел. И вы, княжна, увы, не исключение. За два месяца, что ваша группа тут резвится, фашистским железнодорожникам без задержек удалось протащить только двадцать восемь железнодорожных составов от начала и до конца. Это катастрофически мало.
– Ну, так больше трёх недель мост вообще не работал, – попытался оправдаться Миша.
– И вы тут соверщенно ни при чём, – насмешливо сощурился «старшина» – Короче, Еськов, Антропов, перед вами одна из наиболее успешных диверсионных групп. Забудьте о своих званиях, распахните глаза и уши – тому, что показывают эти пионеры, внемлите как гласу истины и не вздумайте качать права. Вам через две недели предстоит решать аналогичные задачи в сходных условиях.
На другой день мы, сделав переход на сорок километров, испортили из противотанкового ружья ещё один паровоз, который тащил куда-то повреждённые вагоны. А потом обнаружили, что в окрестностях путей появилось очень много немецких солдат – шли пешие колонны, катились пароконные повозки, разворачивались палаточные лагеря – опять пригнали какую-то часть для охраны. Пришлось прокрадываться вдали от железки и окольными путями возвращаться к нашему аэродрому.
Лючикин, как нетрудно догадаться, теперь в диверсиях не участвовал, а состоял при радиостанции. На лётном поле всем заправляли пожилые железнодорожники – они переставляли ящики с ёлочками, создавая видимость редколесья днём и освобождая полосу ночами, когда ждали борта с большой земли. А нас ждал котёл отлично сваренной перловки с луковой заправкой и классический компот.
Возникло понимание, что находящееся в Москве командование прислало сюда кого-то распорядительного и деятельного, облечённого достаточными полномочиями для организации диверсионно-разведывательной работы, объединив усилия маленькой группы «пионеров» с возможностями местного подполья. Нам его не представляли, но имеет право на жизнь гипотеза, что это как раз и есть наш «старшина» Тем более что, после ознакомительного выхода «в поле», этот человек больше на наши глаза не попадался.
Зато ближайшим бортом прибыла Тамара Михайловна в советской военной форме, причём в юбочном варианте. Она сразу построила нас – всех шестерых – и вызвала из строя сержантов Бецкую и Кутепова.
– Проведённым служебным расследованием установлено, что эти люди, – гневный жест в нашу сторону, – при поступлении в диверсионную школу подделали документы, прибавив себе к возрасту по одному году. Потом они обманным путём принесли присягу и, грубо попирая советские законы, выступили с оружием в руках на защиту социалистического отечества. Теперь, после разоблачения, им придётся вернуться и быть уволенными из рядов Красной
