– Интересно, что это ты приготовил для моих орлов, не спрашивая их полковника?
Вроде бы и изображает недовольство, но Иван прекрасно понимает, что командир гвардейцев слушает его с надеждой. Эта война – экзамен не только для молодого царя, но и возможность для его окружения приблизиться к государю или упрочить свои позиции. Отмахиваться от слов того, кто в свои молодые годы успел сотворить достаточно много удивительного, глупость несусветная. Вот де Вержи и слушает.
– Бог с тобой, господин полковник. Кто я такой, чтобы замахиваться на гвардейский полк. Просто на правах старожила я хочу кое-что предложить их командиру. А уж захочет он этим воспользоваться или пошлет меня к черту, это решать только ему.
– Вот даже как? И что же может предложить мне старожил этих мест?
– Есть тут одна крепостца, которая стережет другую протоку Дона. Зовется она Лютик. Причем это не какая-то там башня с земляными укреплениями, а самый натуральный замок с сильным гарнизоном.
– Слышал о таком.
– Вот я и подумал, отчего бы славным гвардейцам, отправившимся в свой первый поход в таковом звании, не отличиться в первые же сутки. Правда, полковнику их придется пожертвовать возможностью оказаться на званом ужине в палатке царя.
– К черту ужин, – отбросив наигранное равнодушие, подался вперед де Вержи.
– Вот план местности, – отодвигая посуду и раскладывая карту, или, точнее, все же схему, начал пояснять Иван. – Выдвигаетесь одним батальоном вот отсюда. Средства для переправы на правый берег я предоставлю.
– Одного батальона хватит?
– Если труса праздновать не станут, то хватит с избытком. Там гарнизон не больше двух сотен янычар при трех десятках пушек. Итак. Лютик стоит в плавнях. Но холодная вода уже сошла, теплая еще не подоспела.
– Что это значит? – вздернул бровь де Вержи.
– То, что половодье на Дону имеет две фазы, которые изредка совпадают. И именно на этом я и строил расчет, когда совался сюда. Ни о каких апрошах в воде не может быть и речи, а значит, туркам оставалась лишь атака в лоб. Где мы их и раскатали.
– Ты предлагаешь нам вести планомерную осаду?
– Нет. Этого я не предлагаю. Просто обратил внимание на то, что твой полк будет лишен удовольствия месить грязь, будучи чуть ли не по колено в воде.
– Это радует. Что дальше?
– Дальше рассредоточиваешь своих людей здесь, здесь и здесь. Мои люди покажут, где именно. Я отправлю с тобой мой взвод усиления во главе с десятником. Офицера не дам и сам не пойду.
– Иначе слава не будет моей в полной мере.
– Правильно понимаешь. А стрельцы что? Кто вспоминает рядовых? Так вот, в этот взвод входят два десятка штуцерников. Всех, кто у меня есть, с тобой отправлю. И очень прошу, не надо отдавать им приказы. Десятник сам все сделает в лучшем виде. Во всяком случае, с верха стены они турок сгонят. Останутся лишь те, что в бойницах. Но тут уж сами. Кроме того, там будет две мои полевые мортирки. Снарядов у меня только шесть десятков, но я отправлю туда их все. Поверь, штуцерники и мортирки стоят доброй бомбардировки. Кроме того, я передам тебе десяток готовых штурмовых лестниц. Достались нам от турок. Мы примерялись, получится на уровне. Словом, если поторопишься, то уже к завтрашнему обеду над Лютиком будет развеваться прапор Преображенского полка. Как тебе перспектива?
– Если все случится именно так, как говоришь ты, то просто великолепная.
– Царя-то уведомишь?
– Обязательно. Сомнительно, что государю понравится узнать о подобном после того, как все свершится. Эдак вместо успеха можно заполучить полной мерой неприятности. А так, пока все будут радоваться моему отсутствию, Николай будет в душе над ними потешаться, а потом огорошит известием об очередной виктории.
– Что ж, трудно возразить. Тогда выводи свой батальон вот сюда. Тут высокий камыш, и можно все проделать незаметно для остальной армии. Удивлять так удивлять. Успеешь к наступлению темноты?
– Даже не сомневайся.
– Григорий! – позвал Иван десятника штурмовиков.
– Да, господин сотник.
– Поступаешь в распоряжение господина полковника. Выдели человека, который укажет преображенцам место переправы. Забирай взвод, усиления и выдвигайся на место сбора.
– Слушаюсь, господин сотник.
– Я вижу, ты тут все продумал и предусмотрел, – не сдержавшись, с наигранной ехидцей произнес Гастон.
– Надеюсь, что мне это удалось и тебя завтра ждет успех, – с любезной улыбкой ответил Иван. – Как говорят на Руси, долг платежом красен. Ты своим
