– Фот именно… Злушайте!
Канонада со стороны дриксов усилилась, и сразу же не отрывавшийся от подзорной трубы капитан в драгунском, весьма потертом мундире сорванным голосом оповестил:
– Снова пошли. Два полка из резерва, не меньше!
– Барон, – почти возопил худощавый мушкетерский полковник, – да поймите же! Мы не можем связаться с Приддом и согласовать наши…
– Пфе! – громоподобное фырканье посрамляло лучшего из тяжеловозов. – Што тут утошнять?! Как фышло, так и бутем биться! Люди готофы, гуси ешчо польше готофые есть! Фперет!
– Но, господин барон…
– Фперет! – Рука Катершванца красноречиво вознеслась, грозно сверкнула надраенная реликвия. – А фы мошете натефать юпки и зитеть за зпинами фоителей. Фиконт, фы отин?
– С «фульгатами», но они отстали… Должны вот-вот добраться.
– Зейтшас потребуется каштая крепкая рука. Запирайте зфоих кошек и зтафьте в третий рят. Фы, Йоганн и Эрих при мне, я имею проклатыфать торогу!
Арно только и успел, что поймать Раньера да поручить недоверчивому седому лошадей, дальше пришлось бежать со всех ног, догоняя уходящих, а догнав Ужас Виндблуме, не отставать. Это было непросто, особенно в кавалерийских сапогах, но виконт держался. Рядом маршировали Йоганн и долговязый малый в малиновом марагском кушаке, видимо, Эрих.
В атаку шли бергеры, ноймары и мушкетеры сразу из двух полков, похоже, для удара собрали самых лучших. Шагали молча, за спиной Ульриха- Бертольда не поговоришь, да и не до болтовни. Где-то впереди, за бело-серо-бурыми горбами, навстречу уже рвется Валентин. Вместе они вытащат фок Дахе, то есть, конечно же, застрявшего на батарее маршала! Без командующего корпус развалится, а хромого полковника просто жаль. До слез, хотя сам он наверняка считает, что смерть в бою именно то, что ему нужно… Кошки с две!
Уже совсем недалеко бухнула пушка – дриксы свои сюда бы не дотащили, значит – талигойская. Потом еще одна, еще, еще. В батарее под холмом, если глаза не обманули, не набиралось и дюжины орудий, а палят с такой частотой, будто их там три десятка. Потом разберемся, а пока главное – дорога. Сосредоточиться на дороге, выбросить прочие мысли из головы. Сейчас идем, потом дойдем, потом будем драться.
Пологий склон, снег здесь давно перетерт с глиной в желто-бурый кисель. Сначала вниз, потом вверх, снова спуск, тут приходится стараться, чтобы не закувыркаться по грязи, а шум боя все громче. У подошвы холма слегка сбавили ход, собираясь в кулак. Локоть сжала ручища Йоганна, рядом с однокорытником блестел глазами мараг. Этот-то куда?! Ульрих-Бертольд снял шлем, соскреб что-то с украшавшего его двуглавого кота и вновь водрузил на голову.
– Фаше тело, фиконт, моя зпина!
– Да, господин барон.
– Фперет!
Вверх бергер заскакал лосем, Арно пришлось стать оленем. Осенним, напрочь лишенным такта, страха и, к несчастью, подков. Тонкие подошвы от камней не спасают. Ничего, не помрем! Вершина стала ближе почти на треть, на гребень высыпают серые мундиры, сзади, прикрывая своих, бьют мушкеты.
Шлепают по склону сотни башмаков, в уши лезет тяжелое дыхание бегущих. «Серые», то и дело теряя кого-то, сыплются навстречу. Сколько, не разобрать, да и кому это сейчас важно?!
– Агмар-рен! – взревев тоже совершенно по-лосиному, барон могучим прыжком отрывается от отряда, но не от Арно с Йоганном. Взмах, свист, и тут же два покойника… Их, пусть и краем глаза, теньент заметить еще успел, дальше осталась только широченная спина, которую надо прикрыть, нет, не только спина!.. В бок барона нацеливается шпага. Размахались тут! Отведавший палаша китовник валится навзничь, на него шмякается кто-то с половиной башки, Йоганн стряхивает алебарду, молодец.
– Агмар-рен!
Талигойский клин во главе с «Ужасом Виндблуме» врезается в дриксенские шеренги и, разбрасывая по сторонам свои и чужие тела, ползет вверх, на помощь отрезанным. Лязгает, сталкиваясь, сталь, трещат выстрелы, хрустит и чавкает разрубаемая, протыкаемая, сминаемая плоть… Рядом и сзади однокорытник и этот, длинный, впереди баронская спина, под ногами, вот ведь дрянь, камешки!
Тесня горников, перевалили гребень, и сразу же новая волна – серая, внушительная, хоть и пожиже первой. Ульрих-Бертольд рычит и крушит, они все рычат и крушат, сбросить их вниз первым ударом у китовников не вышло, а второй всегда слабее…
– Выдержим! – пользуясь затишьем, утереть лоб, подмигнуть Йоганну.
– Выдержим! – отвечает заляпанный кровью по уши мараг, с ним рядом Раньер, а Йоганна нет. Не удержался на острие или…
– Агмар-рен!
Впереди грохочет сильный взрыв, и это явно не пушки. Еще один…
