Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

матери дюжину футляров для писем, на первый взгляд одинаковых, но травы гнулись по-разному, а рогатый красавец то почти настигал изящную даму, то отставал. После смерти отца мать оленье счастье куда-то засунула, откуда оно у дрикса?

– Прошу вас к столу. Касера, само собой, найдется.

Герард уже выскакивал за дверь, так что можно было заняться письмом, и Эмиль занялся. Первый секрет у футляра остался прежним, а второй и третий мать, а писала именно она, на сей раз не использовала.

«О мое по-прежнему готовящееся (я не ошиблась?) вступить в законный брак дитя! Сим подтверждаю, что слову графа фок Глауберозе можно доверять.

Мне посчастливилось узнать графа в Олларии, где я оказалась в очень своеобразное время. Фок Глауберозе сразу же произвел на меня приятное впечатление, а его последующие поступки и наши встречи в Старой Придде убедили меня, что этот человек достаточно военный, чтобы ему можно было доверять, и достаточно дипломат, чтобы задумываться о вряд ли тебе интересных, но уверенно влезших в нашу жизнь мерзостях.

Я не сомневаюсь, что ты приложишь все усилия, чтобы дриксенским гостем занялся твой вдумчивый брат, и пишу тебе на тот случай, если Лионель будет недоступен. Представь графа Глауберозе барону Райнштайнеру и на этом успокойся. Разумеется, если у вас не найдется взаимных интересов.

Заодно пользуюсь оказией и кладу письмо в футляр, который должен понравиться твоей невесте, особенно если внутри будет любовное послание. Я попросила Бертрама сделать тебе такой подарок, и он, само собой, его сделал.

На этом можешь считать себя благословленным и возвращаться к своей войне.

Твоя чудовищная мать».

– Графиня Савиньяк считает вас достойным доверия, – проявил дипломатичность Эмиль, – а в людях она разбирается хорошо.

– Мы с госпожой графиней обсуждали странные явления, свидетелями которых оказались. Она полагает, что мое мнение представляет интерес.

– Она полагает, что в этом смысле от меня никакого толку, – не выдержал Эмиль. – Вам нужен или мой брат, но сейчас он отсутствует, или барон Райнштайнер. Он – бергер, однако ставит Излом выше вражды. Вот о делах попроще вам придется беседовать со мной.

– Будет правильно начать именно с них. – Дрикс слегка наклонил голову. – Позвольте сообщить, что о подходе вашей армии мы были предупреждены известным вам братом Орестом. Разумеется, любые подозрения с нашей стороны в том, что Талиг нарушает условия перемирия, исключены. Напротив, мы очень ценим понимание, с которым Проэмперадор Северо-Запада отнесся к положению, в котором оказался фельдмаршал Бруно и оставленные им гарнизоны.

Тем не менее генерал Ахтентаннен просит вас встать лагерем не в ближних предместьях, которые, кстати говоря, после летней осады не в лучшем состоянии, а в некотором отдалении от города.

– Вам не хочется, чтобы мы мозолили глаза гарнизону, и я вас понимаю. Патрули, с которыми встречались мои разведчики, и доставивший письмо Ахтентаннена адъютант оказались не из болтливых, но мятеж в Доннервальде, видимо, все-таки был.

– Вынужден подтвердить, но сейчас положение удовлетворительное. – Глауберозе и не думал юлить. – Могу я узнать, что вас навело на мысль о мятеже?

– Известия, которые я получил от маршала фок Варзов. – Откровенность на откровенность, да и про горников господин посол знает наверняка. – К Доннервальду движется внушительная армия, но подобный марш в зимнее время имеет смысл, только если у них есть союзники…

– Можжевеловая, монсеньор! – Герард не был бы Герардом, если б не раздобыл дриксенское пойло. – И горячее вино.

– Спасибо. Теперь разыщи Райнштайнера.

Дрикс поднял руку.

– Могу я попросить пригласить еще и генерала Ариго? – странным тоном произнес он. – Я хотел бы выразить ему свои соболезнования в связи со смертью сестры. Поверьте, это не простая вежливость.

4

Неподалеку от украшенной пожилой косаткой палатки хмурился и внимательно разглядывал лезвие своей шпаги давешний мараг Эрих. Выглядел парень забавно, будто Понси взял да и стал приличным воякой, не растеряв при этом нелепости. Арно не выдержал, сбавил шаг и посоветовал:

– Не подставлял бы ты ее так прямо под удар, протазан все-таки. Еще б шестопер какой на лезвие принял!

Упоминание шестопера оказалось пророческим. Или не оказалось, если Эрих предвещал барона на манер обгоняющей солнце утренней звезды. Арно с Сэц-Пуэном оставалось до цели всего пара шагов, и тут полог раздвинулся, давая дорогу Ужасу Виндблуме.

– Неплохо, таше отшень, – указующий перст незамедлительно уставился теньенту в грудь. – Фы сносно срашались, но нато рапотать нат рафновезием!

– Господин барон. – О да, этот господин может все! – Йоганн уже передал мне ваши замечания.

– Йоганн поступал прафильно, но зам он не зтоль хорош, как имеет пыть Катершванц из Катерхаус. Пфе! Глупому уфальню разпороли руку. Прафую! Завтра он не поец, и это тогта, когта в зтрою имеют пыть все. Я ф ярости!