его удача в Гаунау не гарантия успеха у Хербсте.
– А моя неудача на Мельниковом лугу, стало быть, не доказывает, что я бы и Ор-Гаролис проиграл?
– Мой маршал, – Валентин подал старику касеру, хотя это следовало сделать Арно. Как свежему капитану. – Насколько я мог понять маршала Лионеля, он полагает, что судьбу кампании определило отнюдь не генеральное сражение. В сложившейся ситуации оно было неизбежным, но оно уже закончилось. Мой маршал, с вашего разрешения… Герцог Алва, отправляя меня на север, велел мне не оглядываться. Он считал, что только в этом случае я дойду сам и доведу тех, кто мне доверится.
– Похоже на Рокэ, – фок Варзов поднял стопку. – Но я оглянусь, хоть и не на этот луг, будь он неладен! Ладно… Капитан, чтоб через двадцать лет был маршалом!
– Приложу все старания! – Арно выпил залпом, как положено. – А об Доннервальд они зубы обломают, то есть об Эмиля…
– Хотелось бы, – фок Варзов опять думал о чем-то своем и невеселом. – Слышал историю о моем племяннике и виконте Рафле, капитан?
– Да. Герцог Алва все устроил…
– Тогда. Сегодня Отто погиб. Вспомним!
– Вспомним, – подтвердил Придд и наполнил подставленную стопку. – Мой маршал, прошу меня простить, но стоит ли вам?
– Стоит! Кстати, раз уж вы тут оба… Засвидетельствуйте-ка мое новое завещание. Да не собираюсь я завтра помирать! – фок Варзов сверкнул глазами не хуже Катершванца. – Пока не увижу над Мариенбургом и Доннервальдом наш флаг, не помру, но то, что подписано сегодняшним днем, Ариго примет, а Рокэ подмахнет. Как миленький.
Детей у меня нет, сыновья Отто в Бергмарк, и графы из них никакие, а герб жаль. Хороший герб, и я хочу, чтобы он со всем причитающимся достался второму сыну Ариго. Это – главное, и еще кое-что по мелочи на стариков вроде фок Дахе. Жермон их так и так не обидел бы, но завещанное в день смерти наследника любая гордость примет.
Арно поставил подпись первым, Валентин – вторым. Ариго согласится, кто б после такого не согласился, но второму сыну еще надо родиться… И первому тоже. Пахло дымом и можжевельником; от этого и еще от невозможности помочь стало грустно. Вдова Вейзеля могла бы маршалу и не писать, а толстого Отто лучше бы держали в Торке.
– Ну точно в отца, – внезапно сказал фок Варзов, – не в мать и не в братьев, а в отца. Его и вспомним.
– Спасибо…
– Вам спасибо. Всем. Что не пьешь, полковник?
– Прошу простить, я тоже вспоминал. Мой маршал, если можно, расскажите нам о Малетте.
– Отвлекаешь? – усмехнулся фок Варзов. – Спасибо, только капитану завтра в поиск, да и мне ложиться пора, ну а Малетта… Сперва мы умирать не собирались, но Хайнрих подошел раньше, чем думалось, и нам стало нужно простоять не два часа, а все шесть.
Так, за капитана Савиньяка мы выпили, остался полковник Придд. Новый командующий арьергардом. Или авангардом, это уж как получится. Вчера мы с фок Дахе выпутались благодаря вам; хотелось бы верить, что благодаря нам выпутается Доннервальд.
Ойген с дриксом пили можжевеловую и обсуждали Олларию и Эйнрехт. Жермон пытался слушать и тоже пил. Эмиль то ли сбежал, то ли Фажетти в самом деле с чем-то не справлялся; Ариго тоже мог бы усомниться в Карсфорне, но дрикс хотел видеть именно его. Увидел. Зачем, было не понять, поскольку сперва говорили о том, что не стоит дразнить гарнизон талигойскими знаменами, а после ухода командующего перешли на эйнрехтские зверства. Лично Глауберозе их не видел, но какие-то монахи нарассказывали уйму всего, живо заинтересовавшего Райнштайнера. Жермону думать о свихнувшихся гвардейцах, пусть и дриксенских, было неприятно, но он честно следил за беседой, пока не упустил нить рассуждений. Замерзшие окна ловили отблески свечей, и казалось, что ледяные папоротники расцветают оранжевыми цветочками. Было тепло и как-то странно. Спешили, волновались, собирались драться, а драка затерялась в зимних холмах, теперь только ждать.
– Генерал Ариго разделяет мое мнение, – сообщил собеседнику Ойген. – Герман, это так?
– Конечно, – немедленно подтвердил Жермон, у которого собственного мнения об обсуждаемом предмете не имелось уже с полчаса.
– Ваши наблюдения лишь подтверждают мои выводы, – подвел итог Глауберозе. – Я очень рад состоявшейся между нами беседе.
– Несомненно, она была очень полезна, – удостоверил бергер. Кажется, против этого варита он ничего не имел.
Ариго подкрутил усы, вежливость требовала сказать что-то о важности и своевременности, и Жермон хотел сделать именно это, но почему-то спросил, зачем был нужен лично он.
– Герман не любит обсуждать подобные вещи, – счел своим долгом объяснить выходку побратима Райнштайнер, – но он умен и порой бывает наблюдателен. Я надеялся, он дополнит наши рассуждения.
– Я не смог.
– Очень жаль, – дрикс поднялся. Он был очень серьезен. – Граф Ариго, я просил вас пригласить, потому что считаю своим долгом выразить свои соболезнования в связи с постигшей вас утратой.
Я имел счастье знать вашу сестру. Королева Талига была самой удивительной женщиной, которую я когда-либо встречал. Ее чистота, благородство и
