– Начнем по маленькой. У бедняги Бенигна не осталось ничего, кроме костлявой задницы, на которой он сидит, – сказал Эмилий, подмигивая. Бенигн сердито заворчал, но не возражал, когда было решено делать ставки по ассу с человека.
Волосатый торжествовал первым, потом настала очередь Носатого. Пизону повезло в третьей и четвертой игре, но Эмилий одержал верх в пятой. К радости Бенигна, тот выиграл три раза подряд, вернув почти все, что проиграл до этого. Они продолжали игру, причем никто особо не вырывался вперед. Эмилий достал небольшой кусок твердого сыра, Носатый – немного оливок. Атмосфера установилась компанейская, разговоры велись неспешные, солдаты сравнивали мозоли на руках – у кого больше – и ругали всех, начиная с центурионов и кончая Цециной и его конниками, которые домой едут верхом, а они, пехота, должны идти. Об Арминии и германцах некоторое время никто не вспоминал, но эта тема неизбежно должна была всплыть рано или поздно.
– Вы где сегодня были? – спросил Эмилий у Пизона. – Лес валили, как и мы?
– Да. Работа жуткая, но восстанавливать дорогу ничуть не лучше. Там германцы нападают почти так же часто.
– В вашей части большие потери? – поинтересовался Волосатый.
– Как без них… В моей центурии погибли двое. Товарища ранили… правда, не очень тяжело, – отвечал Пизон. – Я как раз шел от него, когда остановился возле вашей палатки. А в вашей когорте?
– Шестьдесят семь погибших и вдвое больше раненых, – сообщил Эмилий, с горечью кривя губы. – Говорят, во всем Пятом нашей когорте досталось больше всего.
– Мне жаль, – посочувствовал Пизон, понимая, что потери их когорты сравнительно легкие.
Эмилий обвел взглядом своих семерых товарищей.
– Наш контуберний сегодня помиловали боги, так, братья? Мы все здесь. Руки, ноги, яйца и прочее в порядке.
– Надолго ли? – буркнул Бенигн. – Уверен, мы идем прямо в западню.
– Мы уже в ней, ты, бычина. – Волосатый зло посмотрел на товарища. – Или не заметил?
– Отвали. – Бенигн взялся за свой амулет в форме фаллоса. – У меня плохие предчувствия. Не нравится мне это место. И всё эти проклятые Длинные Мосты… Очень похоже, что мы направляемся к воротам преисподней и собираемся переправляться через Стикс.
Все разом заговорили.
– Это так.
– Ты прав.
– Зачем Цецина вообще нас сюда завел? Будто Арминий подсказал ему, куда идти…
– Дела не настолько плохи, братья, – заявил Пизон.
– Вот как? – вскинулся Носатый. – По правде говоря, некоторые из нас вполне могли лежать в той проклятой яме у стены. К завтрашнему вечеру половина нашего контуберния точно там будет, если только Фортуна не повернется к нам лицом. Старая продажная сучка…
– Послушайте, я служил в Восемнадцатом… – начал Пизон.
– Да? – прервал его Эмилий. – По возрасту вроде не скажешь.
– Я тогда был зеленым новобранцем.
– И все же служил? – Бенигн недоверчиво смотрел на него.
– Богини Судьбы отвели от меня взгляд, я так думаю, – сказал Пизон. – Кроме того, у меня центурионом Тулл. Вы о нем слышали?
Все согласно закивали, а Эмилий сказал:
– Многие считают Тулла лучшим центурионом в легионе. Даже лучшим, чем примипил.
– Я бы с этим согласился. Как и все из его центурии, – ответил Пизон с горячностью.
– Наверное, он получше нашего, – продолжал Бенигн. Он смерил Пизона взглядом и добавил: – Жалко, что мы не разобрались с ублюдком во время мятежа.
Никто не поддержал заявления Бенигна, но Пизон заметил, что двое солдат кивнули.
– Благодарение богам, с этим закончено, – сказал Волосатый, фальшиво улыбаясь. – Сейчас важнее, где мы находимся. Что нам делать?
– Уходить отсюда по настеленной дороге, – ответил Пизон, уверенный, что другие возможности даже не стоит обсуждать.
– Почему бы не встретить дикарей лицом к лицу на ровном месте? – Волосатый ударил кулаком о кулак. – Раздавить их – вот что нам нужно сделать!
– Во-первых, здесь недостаточно места, чтобы построить целую армию, – начал Пизон. – Во-вторых, Арминий слишком хитер, чтобы выводить своих людей из-под защиты деревьев. Легионы Вара он уничтожил другим способом. – Он окинул взглядом лица солдат. К сожалению, слушали они его с недоверием. – Германцы не могут разбить нас в открытом бою.
– Именно об этом я и говорю. Уцепиться за ровный участок – и тогда бояться нам нечего, – самодовольно сказал Волосатый с видом убежденного человека, которого не интересует мнение несогласных с ним. Большинство его товарищей одобрительно заворчали, громче других Бенигн и Носатый. – Я по этой дороге не пойду, – продолжал Волосатый. – Она приведет всех к смерти. Если германцы не истребят нас, то убьет болото. – Солдаты снова
