привлечь внимание Арминия, как привлекают лису, вышедшую на охоту, крики раненого кролика.
К разочарованию Тулла, в ближайшие дни Арминий с его воинами-германцами так и не появился. Не встречая сопротивления, легионы и вспомогательные войска опустошили все поселения марсов, какие нашли. Слухи о вторжении римлян распространялись быстро, и к моменту их приближения многие деревни оказывались покинутыми. Тулл втайне радовался этому, хотя допускал, что не только он испытывает те же чувства.
Никаких следов орла, о котором говорил Дегмар, они не обнаружили. Множество вождей и жрецов умерли под пытками по приказу Германика, утверждая, что ничего не знают. Тулл решил, что либо они говорили правду, либо считали орла трофеем, за который не жалко отдать жизнь. Таким образом, провал попыток определить местонахождение хотя бы одного золотого штандарта – Тулл, конечно, предпочел бы, чтобы это был орел Восемнадцатого, – рассеял надежды на его возвращение.
Кампания растянулась на месяц, и за это время Тулл выпил много вина.
Жестокая тактика римлян заставила местные племена бруктеров, узипетов и тубантов взяться за оружие. Им недоставало сил, чтобы сойтись с тяжеловооруженными легионерами в открытом бою, и они нападали на римлян на их обратном пути к Рейну, пытаясь вызвать панику среди легионеров. Атаковали, как делал Арминий, в лесистой местности, где легионы не могли построиться в свои обычные порядки. За два дня на колонну, растянувшуюся на целую милю, было совершено полдюжины нападений. Десятки легионеров погибли и получили ранения, но дисциплина сохранялась на высоком уровне, и это не позволяло германцам добиться серьезного успеха. На третий день, поняв, что войско Германика выходит из леса на открытое пространство и будет в относительной безопасности, германцы атаковали большими силами, нанося основной удар в хвост колонны.
В тот день строевые порядки римского войска замыкал согласно очереди Двадцатый легион, так что Тулл только по рассказам узнал о случившемся. Ошеломленные сильным натиском противника шеренги Двадцатого дрогнули. Римляне несли тяжелые потери, и дело могло кончиться печально, когда Германик, узнав о происходящем, прискакал, чтобы взять управление боем на себя. Его призыв к легионерам Двадцатого «обратить вину в славу» возымел невероятный результат. Германцы были отброшены, а войско получило возможность остановиться и оборудовать на ночь укрепленный лагерь.
Чем ближе был Рейн, тем реже неприятель беспокоил легионы, и войско безопасно переправилось на западный берег, чтобы отдохнуть в лагерях. Боевой дух был высок, и по завершении экспедиции в легионы вернулось старое боевое товарищество. После мятежа Германик стал внимательнее к нуждам солдат и отправил в отставку немало отслуживших свой срок ветеранов. Он также устроил игры, растянувшиеся на несколько дней. На празднество в изобилии привезли еды и вина. Эти неожиданные щедроты подействовали на солдат как весенний дождь на молодые посевы. Между тем подступил срок выплаты жалованья за четыре месяца, к которому Германик добавил значительную премию из собственных средств. Свершив все это, наместник отбыл в Рим, дабы доложить Тиберию о возобновлении нормальной жизни в Ветере.
Цецине он оставил инструкции, которые вскоре были доведены до Тулла и других центурионов. Легионам надлежало готовиться к большой кампании, которая начнется следующей весной. Чтобы командиры и легионеры не ослабевали в трудах, последние слова инструкции Германика повторялись в конце каждого собрания и каждой сходки на протяжении всех следующих месяцев: «Вар и его люди будут отмщены. Арминий и племена, уничтожившие три легиона, заплатят за это. Потерянные орлы будут найдены, а наша честь – восстановлена».
Эти слова Тулл повторял, преклоняя колени перед алтарем в своей спальне.
– Мои солдаты будут отомщены. Арминий и племена, убившие их, заплатят за это. Орел Восемнадцатого будет найден, и моя честь – восстановлена. Даруй мне это, великий Марс, и ты получишь все, что хочешь.
И всякий раз, помолчав, Тулл добавлял:
– Включая мою жизнь.
Часть вторая
Весна, 15 год нашей эры
Территория херусков в глубине Германии
Глава 18
Арминий снова проснулся до рассвета. Обычно он спал дольше, но сейчас его это не заботило. Зима, темная, холодная, с ее недостатком солнечного света и однообразными унылыми пейзажами, тянувшаяся долгие месяцы, вгоняла его в тоску. Приход весны в сопровождении радостного пения птиц
