них понимали, что следующая атака противника может быть произведена именно здесь. Тулл посоветовал командирам выставить охрану. У центуриона не оставалось времени убедиться, последуют ли они его совету, потому что когорта двигалась дальше. Отставание от Шестой считалось недопустимым.
В следующих частях, кавалерийских, дела обстояли не лучше. Здесь всю вину возлагали на разведчиков, от которых «только и требовалось, что ехать впереди армии». И здесь за лесом никто не следил. Снова пришлось переговорить с командирами. Пехота с конницей всегда недолюбливали друг друга, поэтому его замечания встречали по большей части с плохо скрытым пренебрежением.
Деревья подступили к дороге с обеих сторон, когда издалека донеслись знакомые звуки боя – крики, сигналы труб и звон оружия. Шестая когорта ускорила шаг, и Тулл приказал своим солдатам двигаться быстрее. Они шагали мимо взволнованных саперов и лагерных землемеров, которые подгоняли их ободряющими криками.
– Только и могут, что кричать, – услышал Тулл замечание Пизона. – В бою от кирок и молотков толку мало.
– Возьми у землемера инструмент, раскрути над головой и запусти во врага – может, свалишь одного-двух, – сострил другой солдат, вызвав короткий смешок.
Несмотря на неразбериху, Туллу не терпелось снова встретиться с врагом.
– Проделаем Арминию и его дикарям новые дырки в задницах! – крикнул он. – Так, братья?
– ТАК!
Дружный рев поднялся в выгоревшее небо и растаял.
Вскоре деревья уступили место низкой траве и дроку; слева виднелся поросший дубами невысокий холм. Невозможно было сказать, прячется там кто-нибудь или нет. По центру и справа Тулл увидел римские части, пребывающие в явном замешательстве. Он не успел выяснить почему, так как поджидавший их командир приказал когортам разделиться. Шеренга за шеренгой Шестая свернула направо, и Туллу приказали следовать за ней. Когда он поинтересовался о плане действий, ему ответили, что вскоре последуют дальнейшие распоряжения.
Шум сражения становился громче. Теперь Тулл мог различить пронзительные крики и дикое ржание раненых лошадей. Он сотни раз бывал в сражениях, но не смог справиться с судорогой, которая свела желудок. Скоро начнут гибнуть люди – не только враги, но и римляне. И его солдаты тоже. Если Арминий сделает, как задумал, то к закату все они лягут лицом в грязь.
С нарастающим волнением Тулл подумал, что этого нельзя допустить. Это не должно случиться.
А потом откуда-то справа от них прозвучал сигнал к отступлению.
Глава 26
Пизон всматривался вдаль. Его беспокоило, что сигнал к отходу прозвучал еще до того, как они увидели хотя бы одного германца, ровно тогда, когда Тулл приказал когорте построиться и приготовиться к бою. Пизон со своими товарищами стоял в первом ряду, и это позволяло ему видеть происходящее перед ними. Они могли продвинуться чуть дальше, чем масса легионеров справа, которые, казалось, пребывали в полном смятении. Их ряды колебались, небольшие группы солдат отрывались от строя и направлялись в тыл. Пизона смущало и озадачивало происходящее, так же себя чувствовали его друзья.
– Что, во имя Гадеса, происходит? – спросил он Вителлия.
– По-моему, толком никто и не знает, – хмуро проворчал Вителлий.
В пятнадцати шагах впереди, приложив ладонь козырьком к глазам и наблюдая за происходящей неразберихой, восседал на лошади Тулл. Все смотрели на него.
– Тулл не понимает, что делать, – сказал кто-то во втором ряду. В голосе звучал испуг. Легионеры вокруг зароптали.
Пизон знал, как быстро распространяется паника. Плюнув на дисциплину, он круто развернулся и, зло уставившись на говорившего – им оказался бывший призывник, – с угрозой сказал:
– Заткнись, мразь. Тулл всегда знает, что делать.
– Я хотел только… – начал тот, но Пизон оборвал его:
– Тулл шесть лет назад вывел нас из леса, когда никто не мог этого сделать. И здесь мы с ним не пропадем.
Легионеры, побывавшие в Тевтобургском лесу, громко выразили свое одобрение. Остальные солдаты не сомневались в Тулле, и страхи призывника начали рассеиваться. Трубы справа от них продолжали реветь, и многих это сильно беспокоило.
– Если они решат отступать, то даже Тулл навряд ли поведет нас вперед, – сказал Пизон Метилию, стоявшему справа от него.
– Одни мы мало что сделаем, – ответил тот, хмурясь. – Кроме того, если б сигнал к отступлению подали по ошибке, то не стали бы повторять раз за разом. Может, они и правы, что испугались.
