– Нет, девочки, улететь мы всегда успеем. Улететь, уехать… Но не на ночь же глядя! Скоро будет вечереть, потом темнеть. Может, посидим, а? Посидим…
Алинка высунулась и с улыбкой уставилась на дайну Тенистой Пущи.
– Тусить?
– По-московски! Я очень по этому соскучилась! – весело завершила Ольва.
– А хоть по-каковски! – с готовностью сказала Маруся. – Меда я нашла: отняла у быкоглавов, да поставила медовуху. А не поспеет – так бормотухи местной возьмем. Споем. А?
– По-русски! – взвизгнула замечательная дайна Тенистой Пущи. – Споем, конечно!
– И я? – спросила Йул.
– И ты!
– Про кустраки петь будут, – уважительно проговорил толкущийся в отдалении Мурбук. Сидящий в противоположном углу Котик куксился.
Мастер Войны неотрывно смотрел в пролом стены – туда, где клубились дальние пределы, полные врага.
– Воевать… и в Пущу… мы пойдем? – осторожно спросил его заряженный Анариндил, который не слишком любил петь по-русски. – Полетим?
– Матерям нужно поговорить, – ответил Мастер. – Не мешай, пусть сделают, как хотят. А потом мы полетим, да. Я возьму… трофей. Я видел Храм Жизни. Это криданская корабль. Негодные перемещались целыми городами. Они желали захватить пространство. Захватить, вот как, – речь Мастера сменилась ядовитым свистом. – Корабли падали. Плохо сделаны. Но там есть оружие. И если мы отыщем его… Я выжгу все.
По спине юного эльфа под серебряной кольчугой пробежал неприятный холодок.
– Возьму тебя. Возьму недовольного. – Мастер дернул подбородком в сторону Эйтара.
– Не пожалеешь, владыка Морума, – с горячностью ответил юный эльф. – Ибо я лучший!
– Ты легкий, – припечатал инопланетянин, всем своим существом устремленный в дальние и очень кровопролитные битвы.
В дверь тяжело вошел быкоглав.
– Ваше-ство, к вам там эти… прали… пулре… пир-лирли…
– Парламентеры? – распевно выговорил Мастер Войны. – Кто?
– Эльфы. Эльфы, ваше-ство, – прогудел быкоглав.
Точно светлым клинком разделяя черную армию, к замку Морума двигались четыре всадника. Первым на рослой гнедой лошади ехал высокий воин с длинными белыми волосами, в богатейшем венце, убранный в сияющие лунным светом доспехи. Справа от него в темном металле, набитом по нагруднику золотой розой, двигался эльф золотоволосый. Слева был всадник в длинном изумрудном плаще, позади него – еще один, казавшийся маленьким и изломанным на спине массивной кобылы.
Мастер Войны стоял неподвижно на самом краю плаца, нависающего над широкой, мощенной темными выжженными плитами подъездной дорогой. На плацу в идеальном порядке было выстроено несколько сотен морумских войск.
Оллантайр даже не успел изумиться тому, что его встречало платье супруги, как Тайтингиль выехал вперед.
В тот же миг гоблины вскинули луки, орки взяли палицы на изготовку. Единым движением, четкость которого была достигнута кровью, потом и еще раз кровью, пролитыми в процессе изучения лева и права.
– Приветствую тебя, союзник, – спокойно сказал Тайтингиль. – А ты изменился.
– Я вернулся.
Витязь отпустил повод и легко спрыгнул с коня.
– С какой стати ты спешился? – не опуская задранного наверх подбородка, процедил Оллантайр. – Здесь враги, Тайтингиль! Он взял одежду моей жены… он взял… она здесь, Тайтингиль!
Эльф не ответил.
Орки стояли молча, смотрели. Орки, гоблины, быкоглавы и еще тысячи созданий тьмы.
Войско.
Мастер Войны раскинул сияющие вышивками и полыхающие истошно-алым рукава, шагнул вперед – и обхватил Тайтингиля, где достал. Прижался горячим лбом куда-то под ребра.
– Витязь…
Оллантайр поднял брови и расслабил руки на поводе.
Мэглин вздохнул.
Через миг повелитель Морума отлип от Тайтингиля, как ни в чем не бывало сунул в острые зубы самокрутку, сделанную из сушеной белены. Вышколенный гоблин поднес огня.
– Рад видеть тебя, союзник, – ровно сказал Мастер Войны, будто шквального приступа сентиментальности вовсе и не было. – Тебя и твоих… спутников.
