Тайтингиль, стоявший чуть поодаль, взвешивал в руках тяжесть незнакомого оружия – и вспоминал.
Когда второй или третий язык пламени лег на середину долины, с пауками случилось странное.
Сперва они вдруг забегали кругами, хаотично прыгая на врага, как будто забыв, зачем собирались это делать; сила, которая управляла ими и вызывала новые орды дремлющих в яйцах чудовищ, исчезла, и теперь по большей части это были просто неразумные создания. Они все еще жаждали плоти, чужих мыслящих голов, но более того они жаждали жить. Теперь огонь словно не только обжигал и уничтожал, но и пугал их нестерпимо. Дети Цемры бросились врассыпную, забыв о бое и об эльфах, двергах, гоблинах, орках, быкоглавах… Их рубили и кололи, некоторые пауки все еще кидались на противника, пытаясь впиться жвалами в лица – но по большей части они просто бежали.
– Их командир велел отступать? – пробормотал Оллантайр, пытаясь понять происходящее. – Из-за этого… дракона?
– Дайн, – выговорил Тайтингиль, – скорее всего, их командир избрал иную задачу в этом бою. И… как ты думаешь, кто обладает достаточной мощью в Эале, чтобы управлять всем… этим?
Повелитель Тенистой Пущи смахнул паука с края скалы и неторопливо выговорил:
– Не может быть.
– Только Мрира не было с нами в этой битве, – горько сказал Тайтингиль. – Только его. Даже люди пришли с Виленором, не боясь гибели – желая спасти Эалу. Все же им наследовать этот мир после нас, дайн. А Мрир… Мне давно казалось, что в дыхании его нет больше воли Сотворителя. Мрир избрал нечто иное, до крайней степени не подобающее ему.
Внутренняя часть железного яйца занялась огнем – металлический дракон бушевал и плевался то струями огня спереди и сзади, то чем-то незримо-черным, что расцветало грохотом и огнем.
– Они опускаются, – напряженно выговорил Оллантайр. – Это… эта… оно разворачивается и летит сюда…
Не приученные к виду идущего на посадку космобота легкие кони эльфов прыснули со скалы, рискуя поломать ноги. Только Винни равнодушно поглядела на штуку, закрывшую ей солнце, и, повинуясь приказу орка, неспешно спустилась, шаг за шагом утверждая широкие копыта на крошащемся камне, не забыв прихватить зубами чахлую травяную кочку по дороге.
– Скачем прочь! – выкрикнул Оллантайр.
– Напротив, скачем туда!
Тайтингиль уже несся по оставленному пауками полю боя, перетекавшему в выжженную дюзами хрусткую равнину. Котов не отставал, нахлестывая Винни Пуха; из-под лат, защищавших лошадь, пошла пена.
Оллантайр снова ругнулся на темном наречии и поскакал следом. Золотой тенью с ними следовал и Эстайн.
И вот теперь…
* * *– Здравствуй, отец, – медленно и как-то очень тихо сказал позолоченный паук.
Пальцы Мастера Войны шевельнулись на гашетке.
Восемь глаз пристально глядели на него. С восторгом, с…
– Любовь, – проскрипел паук. – Честь. Империя. Великие матери. Я видел твои сны. Матерь с мечом в руке, матерь… твоего дома. Играть, вот так. Кидать кости. Я твой сын. Я…
Мастер Войны стоял неподвижно – и молчал.
Молчал.
Его странное лицо застыло неподвижно, и черные, как разрезы в бездну великого космоса, зрачки не двигались больше.
Ольва, выпроставшаяся из рук Оллантайра и переводившая взгляд с одного на другого, шагнула вперед.
– Это… этот паук… Эстайн… он под моей защитой, Мастер Войны. Он получил дар… которого не желал. Он…
Гертаец только оскалился и мотнул головой.
И тут из-за Скальной гряды медленно, словно издеваясь, поднялся еще один космический корабль.
Точно такая же металлическая туша неспешно зависла напротив первой… и плавно, как осенний лист, опустилась на высокую плоскую скалу.
Слаженно щелкнули бластеры.
Оллантайр, интуитивно догадавшись, что второй железный дракон уже не может быть их союзником, выхватил оба меча. Ольва, которая еще недавно была боевита и уверена в себе, спряталась за мужа, выставив в сторону прибывшего корабля дуло бластера.
– Понятно, – сказал Мастер Войны неожиданно холодно и ровно. – Понятно. Первый ангар. Металл… пыль. Я должен был догадаться.
– Там старший брат, – сказал Эстайн.
– Там Мрир, – выговорил Тайтингиль.
– Там враги, – подытожил Мастер Войны.
– Погодите. – Оллантайн поднял руку. – Они хотят переговоров.
– Они хотят выпендриваться, – еле слышно прошептала Ольва. – Общая проблема всех плохих…
