прежнему по сути будет делать всю работу, но Мерлин заслужил доверие. Хотя это все же может случиться, но я и твой отец так не думаем. Мерлин похож на парня, рожденного руководить, понимаешь?
— Да, — согласился Джеймс, — Но все же он пришел из времен, когда руководить означало указывать людям их место в очереди к гильотине. Не могу представить как Министерство согласилось поставить его во главу Хогвартса.
— Твой Мерлин удивительно быстро учится, Джеймс, — серьезно сказал Рон. — Он уже побывал в Министерстве, встретился с необходимыми людьми и имел продолжительную дискуссию о том, как работают вещи сейчас и раньше. Он располагает к себе, должен сказать.
— Так почему бы им не оставить его у себя? — спросил Ной. — В смысле, самый знаменитый волшебник в мире и все такое. Кажется, что он предназначен стать Министром Магии, не меньше.
Рон усмехнулся немного ехидно:
— Полагаю, вы оба слишком молоды, чтобы понять смысл фразы: «сверхопытный и подопытный». В принципе, Департаменты не хотят его видеть. Парень типа Мерлина не сможет работать за письменным столом. И тяжело представить, что любой из руководителей, который бы его нанял, надолго бы задержался на своем посту.
— Ты думаешь его хотят «отодвинуть», верно? — предположил Джеймс.
— Подальше от себя, по крайней мере. Он немного свободный художник. Конечно, он, возможно, самый могущественный волшебник на сегодняшний день, но все же тысячелетний перерыв в практике… Как бы быстро он все ни постигал, он не будет соответствовать бюрократизму Министерства. Твой отец с трудом это выдерживает, Джеймс. Подумай, каково это будет для парня, который привык изгонять врагов в потусторонний мир одним взглядом. Дело в том, что Министерство искало место где-нибудь подальше, чтобы пристроить старика. Достаточно выдающееся, чтобы соответствовало статусу волшебника, но так же достаточно удаленное, чтобы он никому не навредил, фигурально выражаясь. А может и не фигурально. Кто знает.
— А Хогвартсу случайно понадобился новый директор? — ухмыляясь, спросил Ной.
— Ну, — сказал Рон, отвечая на улыбку Ноя. — Это кажется просто замечательным, разве нет?
— Даже если Министерство согласится, думаешь, он пойдет на это? — спросил Джеймс.
Похоже, там, с другой стороны камина Рон пожал плечами.
— Кто знает? Его пока что ни о чем не спрашивали. Но сначала самое важное, — тут Рон посерьезнел и изучающе посмотрел на Джеймса: — Ты знаешь его лучше, чем мы, племянничек. Ты был там, когда он восстал из прошлого. Ты был тем, кто уговорил его вернуться и помочь Хогвартсу и всему волшебному миру. Каково твое мнение? Как ты думаешь, из него выйдет хороший директор? Должны ли мы спросить его об этом?
Ной прислонился к спинке дивана, он не сводил глаз с Джеймса, ожидая его ответа. Джеймс знал, что стоило бы поразмышлять над ответом, но в душе уже знал его. Мерлин был непростым человеком, и он не был тем, кого можно с уверенностью назвать «хорошим», как, например, Альбуса Дамблдора или даже Минерву МакГонагалл. Но в одном Джеймс был стопроцентно уверен: Мерлин хотел стать хорошим. Было трудно сказать, кто лучше: директор, хороший по своей природе, или директор, каждодневно старающийся стать хорошим, но Джеймс был достаточно взрослым, чтобы понимать, что риск стоит того. К тому же, «Гремлинская» часть натуры Джеймса шептала ему, что будет забавно, если у них появится директор, способный взмахом ресницы отправить кого-нибудь вроде Табиты Корсики на дно преисподней.
— Спросите его, — решительно кивнул Джеймс. — Если Министерство идет на это, то спросите у него. Я надеюсь, что он согласится.
— Йухуууу! — завопил Ной, размахивая поднятыми руками.
— Но до тех пор держите это при себе, — строго сказал Рон. — Если у вас хоть слово вылетит пока твой папа и Гермиона не уладят все дела в Министерстве, это может испортить дело. Усекли?
Ной кивнул. Джеймс согласно улыбнулся.
— Твой папа уже получил обратно мантию и карту, не так ли? — спросил Рон у Джеймса, меняя тему разговора.
— Угу. И мне, по-видимому, придется побыть пешеходом, когда я вернусь. Две недели без метлы.
Рон сочувственно прищелкнул языком.
— И как раз тогда, когда у тебя начало что-то отлично получаться, насколько я слышал. Ну ладно. Знаешь, твой папа вынужден сыграть на публику, принять меры и все такое, но на самом деле он гордится тобой. Уж поверь мне.
Улыбка Джеймса расширилась, а щеки порозовели.
— Не то чтобы мне хотелось пережить это снова, — сказал Рон, его улыбка исчезла. — Но в таком единичном случае есть свое очарование. Хотя если ты решишь снова выкинуть что-нибудь эдакое, Джинни может решить, что тебе будет лучше на домашнем обучении запертым в подвале. Поверь мне, она шутить не будет, Джеймс.
Позже, после обеда Джеймс встретился с Зейном и Ральфом снаружи, поскольку Альма Алеронцы собирались в путь. Мальчики наблюдали, как автомобили выкатились из гаража, как затем гараж был разобран и аккуратно упакован в багажник Доджа Шершня.
— Есть во всем этом что-то глубокое и таинственное, не не могу точно сказать, что именно, — задумчиво произнес Зейн.
