— Что тебе надо? — с усилием ворочая языком, спросил Игорь.
— Мне? Мне надо знать, где база. И еще надо знать, откуда я смогу выйти на связь со своими людьми.
— А что мы с этого будем иметь?
— Тот, кто скажет, умрет быстро и относительно безболезненно, остальные будут подыхать долго и просить, чтобы их добили. Хотя… Женщины вначале пригодятся мне совсем для других целей. А то, знаешь ли, по вашей милости у меня тут было длительное воздержание.
— Не много ли хочешь?
— А ты, свинья, не в том положении, чтобы торговаться. К тебе у меня отдельный счет. Еще от предков остался.
— Это уже интересно, — ухмыльнулся Игорь. — За что?
— За то, что твои предки моих в Сибирь, в лагеря загоняли.
— Значит, было, за что, — тело, хвала имплантам, быстро приходило в норму. Намного быстрее, чем у обычного человека. А вот о том, что Игорь — вроде как и не совсем обычный человек, Магистр, похоже, еще не понял. — Если по тебе, шкура, судить, так жаль, не всех там положили. Ничего, это поправимо.
На сей раз ему удалось-таки зацепить Магистра. Тот зло оскалился, встал, подошел к Игорю и снова врезал ему под ребра:
— Ну что, свинья…
Договорить Вилкас не успел. Игорь изогнулся, благо помешать этому связывающая лодыжки веревка тут помешать ему не могла, и со скоростью, недоступной обычному человеку, подсек Магистру ноги. Тот с воплем рухнул, а встать ему было уже не суждено — Игорь успел, перекатившись, навалиться на него сверху. Руки были крепко стянуты за спиной, но он и не собирался драться, просто ухватил не ожидавшего такой подлости Магистра за горло зубами. Вопль моментально перешел в визг, через секунду сменившийся мерзким хлюпаньем.
Откатившись в сторону, Игорь с чувством сплюнул — все-таки держать в зубах кусок вырванной гортани удовольствие ниже среднего. Магистр еще извивался на песке, изо всех сил пытаясь зажать горло руками, но это была уже агония, фонтанчики крови, бьющие между пальцами, ясно говорили — не жилец. Не обращая внимания на уже фактически мертвого врага, Игорь с трудом дополз до крыльца и несколько минут в поте лица перетирал веревки. Какой он идиот, до него дошло, только когда руки были уже свободны. Впрочем, в его состоянии подобное было простительно, но все равно идиот — у Магистра, к тому моменту окончательно затихшего, на поясе был нож, и вытащить его было, наверное, проще, чем заниматься трением по дереву. А может, и не идиот — руки, опухшие и потерявшие от пережимавших кровоток веревок и чувствительность, и подвижность, напоминали сейчас две посиневшие культяпки. Восстановление кровообращения заняло несколько минут, и ощущения при этом были те еще, но все равно не идущие ни в какое сравнение с кайфом, испытанным при отходняках от гипноизлучателя.
С ногами было проще. Все же, когда руки немного восстановились, Игорь добрался до трупа Магистра и реквизировал нож, с помощью которого освободился без усилий. Удовольствие, конечно, тоже оказалось ниже среднего, однако то ли веревки были не так сильно затянуты, то ли еще по какой причине, результат был не столь болезненным. Кое-как поднявшись на ноги, Игорь подошел к остальным.
Да уж, чего угодно ожидал, но того, что женщины в полном составе шарахнутся… Пожав плечами, Игорь занялся Эспозио и в два счета освободил имперца. Тот, благодарно кивнув, тут же сосредоточился на собственных руках, но в перерыве между злобным шипением, все-таки ему было как бы не хуже, чем Игорю, сказал:
— Посмотри на себя в зеркало…
Зеркала под рукой не оказалось, но оконное стекло неплохо его заменило. Игорь глянул — и сам чуть не шарахнулся, хотя передернуло его знатно. Окровавленное лицо делало Игоря похожим… Нет, не на вампира, слишком уж оно опухло от побоев, а, скорее, на обожравшегося зомби. Плюс в клочья изорванная рубашка, плюс все еще синие, покрытые рубцами кисти рук… В общем, ничего удивительного, что на женщин это зрелище произвело отталкивающее впечатление, хотя, конечно, могли бы сделать скидку герою-освободителю. Опять сплюнув, он повернулся к Эспозио, бросил на землю возле него нож, сказал «сам разрежешь» и отправился умываться.
Когда Игорь, умытый, переодевшийся, с мокрыми волосами вышел на крыльцо, ощупывая языком дырки, образовавшиеся на месте выбитых зубов, то обнаружил Эспозио, сидящего в гордом одиночестве. Перехватив его удивленный взгляд, имперец ответил на невысказанный вопрос:
— Умываться побежали и переодеваться. А я вот остался…
— Угу, — невесело отозвался Игорь. — Редкостными замарашками выглядели. Почти как я.
— Да ладно тебе. Ты лучше скажи, что этот ублюдок про твоих предков наплел.
— Знаешь, я сам не понял. В прошлом нашу планету сотрясали нешуточные войны, на старых обидах до сих пор многие повернуты, отсюда и сепаратизм… Я, честно говоря, историей особо не увлекаюсь, все равно ее по пять раз на дню переписывают, а у него, небось, на какой-нибудь старинной хрени крыша поехала. На этом я его, кстати, и поймал.
— Да и пес с ним. Помоги-ка.
Эспозио встал, и только сейчас Игорь увидел, что на руках имперец держит собаку. Перехватив взгляд напарника, Эспозио пояснил:
— Она на него бросилась, он из своей пушки в нее пальнул, в упор.
