любой нации. А его долг – и как офицера, и как… а, неважно кого, сделать таким образом, чтобы этот стержень не истончался.
– Ладно, Сергей Павлович, держи тогда.
На стол лег предмет, заставивший невозмутимого до того Басова удивленно поднять брови. По виду – явно оружие, ничто другое не может так сочетать в себе уродство, изящество и прямо физически ощутимую ауру уверенности. Больше всего это чудовище напоминало помесь древнего Узи с еще более древним пистолетом маузер, только ствол, помимо впечатляющей длины, обзавелся вдобавок мощным, ребристым кожухом теплообменника, да сверху прописался то ли оптический, то ли лазерный прицел. Словом, вид брутальный и внушительный, прямо бластер из фантастического романа. Такой в подворотне достанешь – и можешь быть уверен, что гопники по первому требованию побросают не только ножи с кастетами, но и собственные кошельки. Приятная машинка, такую прямо хочется взять в руки, что Басов, собственно, и сделал.
На проверку неизвестное оружие оказалось неожиданно легким. И очень ухватистым – рукоять лежала в руке, словно под нее и делалась. Явно не ширпотреб, не массовое производство. Ствол разве что длинноват, такую дуру рывком не выхватишь. Басов внимательно осмотрел новую игрушку, поднял глаза на Романова.
– Ручной лучемет, – пояснил капитан «Седова». – Экспериментальная модель.
– Тебе не кажется, что у нас на борту слишком много всякого экспериментального?
– Что есть – то есть, – согласился Романов и менторским тоном продолжил: – В отличие от тех, что стоят на вездеходе, стреляет не лазерным лучом. И, естественно, не пулями, как ручное оружие космического десанта. Выстреливает плазменные заряды. Обойма – сорок выстрелов. Дыры проделывает впечатляющие, уж поверь. Но показывать не стану, неохота свой корабль портить, так что постарайся поверить на слово.
– Уговорил, черт языкастый. Это мне?
– Тебе. Лишним не будет. Инструкцию я тебе сброшу. И постарайся все же не рисковать. Удачи, – Романов встал и, повернувшись на каблуках, вышел, оставив профессора разбираться с новой мужской игрушкой.
Впрочем, когда через восемь часов Басов поднимался по трапу на борт «Аскольда», спешно приведенного механиками в пристойный вид, его оружие особого интереса не вызвало. Наверное, потому, что покоилось в безликой пластиковой кобуре, примечательной лишь своими размерами. Слева, что характерно, а справа привычно расположилась кобура с самым обычным АПК-МК – автоматическим пистолетом Ковригина. Модернизированным. Космическим. В общем, табельным оружием любого десантника.
Десантура, кстати, собралась здесь во всеоружии, на ее фоне Басов выглядел, скорее, туристом. Навьючено на каждом было столько, что на Земле, наверное, и не унесешь. Однако в этих местах, на лунах Юпитера, ноша выглядела вполне носильной. Единственно, на корабле поддерживали не полную, а частичную гравитацию, но каких-либо неудобств это не составляло.
Впрочем, к Басову отнеслись без пренебрежения – большинство собравшихся видели его в деле. Поприветствовали – без враждебности, но и без особой приязни, и снова замерли в своих креслах тяжелыми глыбами. Бронированные скафандры изрядно повышали шансы выжить в бою, но и движения тоже сковывали серьезно. Басов, одетый в такие же доспехи, как и остальные, уже все проклял, когда обнаружил, что в дверь теперь проходить может только боком. А потом еще долго ругался, когда понял, что разработчики лучемета сделали одну весьма грубую ошибку. Экспериментальная модель хорошо лежала в голой руке, но та же рука в толстой и жесткой перчатке боевого скафандра была для нее уже великовата. Работать можно, но, увы, не слишком удобно. Ладно, справится как-нибудь, и не с таким дело имели.
– Все готовы? – бодрый голос Кузнецова по внутренней связи вроде бы и не искажался, но стал каким-то неживым, механическим. – Ну, тогда поехали.
И сразу же палуба под ногами чуть заметно дрогнула. Крейсер снимался с орбиты, а «Седову» предстояло дожидаться собрата здесь. Вначале хотели идти на двух кораблях, но, подумав, решили от этого плана отказаться. Во-первых, транспорт, пускай и вооруженный, все же не боевой корабль, и что случайные метеоры, что защита вражеской базы (ну должна же у европейцев найтись хоть пара орудий, в самом-то деле) представляли для него определенную угрозу. Во-вторых, в свете уже произошедшего оставлять собственное жилье без прикрытия как-то не хотелось. Ну и, в-третьих, огневой мощи «Аскольда», по всем расчетам, хватало для проведения операции с огромным запасом.
Никаких особых эмоций Басов не ощутил. Обычный боевой вылет – сколько их было в той, прошлой жизни? Он не считал. Обычный срочник, вчерашний студент, прошедший жесткую, пусть и ускоренную, подготовку и попавший в мясорубку большой войны. А уж там или гибнут сразу, или выживают, приобретают кучу отточенных до блеска, совсем не свойственных мирной жизни рефлексов, становясь крепким орешком для любого, пускай и самого подготовленного, врага. Не один, помнится, об них зубы обламывал. Сейчас принципиальной разницы не ощущалось, разве что вместо вертолета под ногами палуба космического крейсера, да вместо бронежилета – скафандр. Пробовал уже, суток не прошло. Все то же самое: или ты, или тебя, а это уже игра по знакомым правилам. Вот и оставалось сидеть, загнав сознание в привычное состояние полудремы, когда ты, с одной стороны, готов мгновенно, без перехода, вступить в бой, а с другой – время течет незаметно и вроде бы мимо тебя. И возможные нюансы не волнуют совершенно. В некоторых случаях весьма полезная привычка.
Бросок к вражеской базе прошел достаточно быстро. По сравнению с неудачливым британским собратом, «Аскольд» имел и лучшую маневренность, и преимущество в защите, да и мощная артиллерия позволяла крейсеру продираться через опасные участки с минимальным риском. Менее часа полета – и
