– Скажешь, скажешь, – заверил Азазель и, обращаясь к Михаилу, пояснил: – Демоны не люди, у этих нет воли и стойкости, потому что они ближе к природе. Не выдерживают простейших допросов с применением… Другое дело – люди. Люди могут сломаться, если погрозить пальчиком или топнуть, но могут держаться, если даже изрежут на мелкие.
– И что будем с ними делать? – спросил Михаил. Он не сводил глаз с распростертого демона. – Пытать?
– Хорошо бы, конечно, – проговорил Азазель задумчиво, – посадить их обоих на колья. Это так потешно, когда заостренный кол входит в задницу все глубже и глубже, а ты заключаешь пари, где выйдет… Я знаю мастеров, у которых острие кола выходило из рта, представляешь?.. У остальных, увы, высовывается в лучшем случае из-под мышки, а то и вовсе из живота, спины или из-под ребер. Никакого артистизма.
Михаил покосился на своего демона, тот все не рассыпается в пыль, а пальцы правой руки лежат слишком близко к рукояти топора.
– Некогда.
– Некогда, – согласился Азазель. – Потому стоит привязать вот там, на камнях, и бить по гениталиям крепко и больно. Простой и хороший способ, идущий с древности, а освященные временем традиции нужно чтить. Обычно хватает одного удара, но кто же остановится, если принес веревку, возился, привязывал…
Он развернул демона к себе лицом и с силой ударил в пах. Демон завизжал, ухватился даже сломанной рукой:
– Я все скажу! Я все расскажу!
– Где владения Малфаса? – поинтересовался Азазель.
– Вы уже на его землях, – заверил демон.
– А что за Ксанф?
– Это один из его племянников!
– Хорошо, – сказал Азазель. – А замок Малфаса?
– У него их несколько!
– Я говорю о главном.
– Это близко, вон в ту сторону, всего через две реки и огненный лес, а там, в Черной долине, – его дворец!
Демон, которого сшиб Михаил, подпрыгнул прямо из положения лежа, рукоять топора уже в его руке, лицо с раздробленными костями залито кровью, но замахнулся быстро и точно.
Михаил, что все ждал этого момента, поднырнул под удар, ухватил демона за голову и резко повернул, слыша треск позвонков и щелчки рвущихся сухожилий.
Демон рухнул наземь, дернулся и почти сразу рассыпался. Азазель кивнул одобрительно.
– Что теперь с оставшимся? – спросил Михаил вроде бы небрежно, но сердце возликовало от быстрой и красивой победы.
– Да как-то слишком быстро, – буркнул Азазель с неудовольствием. – Я только начал… Это же такое приятное ощущение, когда по такому месту лупишь ты, а не тебя…
– Так что с ним?
Азазель отмахнулся.
– Для разнообразия садани разок по голове.
– Да как-то, – пробормотал Михаил, – подойти вот так к связанному и ударить…
Глава 11
Азазель вздохнул, отпустил демона и толкнул в спину. Тот, еще не веря, что его отпустили, сделал пару неуверенных шагов, затем неуклюже побежал прочь, придерживая сломанную руку.
Азазель без торопливости поднял с земли увесистый камень. Михаил молча смотрел, как он мощно размахнулся, камень вылетел из его руки и с хрустом ударил в затылок убегающего пленника.
Кровь и мозги брызнули во все стороны, демон тяжело рухнул на землю. Кровь запятнала почву на пять шагов вокруг, но она же начала исчезать первой, а потом с демона свалилась плоть, следом рассыпались кости, а белую пыль унес жаркий ветер.
– Вот и все, – сказал Азазель холодно. – Это чтобы не подходить и не добивать. Гуманистом можно быть только среди гуманистов, а не среди каннибалов. Хотя я вообще-то люблю гуманистов.
Михаил уточнил:
– Когда все вокруг гуманисты, а ты – Азазель?
– А-а, – сказал Азазель с удовлетворением, – понял! А все дураком прикидываешься. Пойдем! Хоть дороги нет, но когда есть направление, кому нужны эти дурацкие дороги?
Михаил с опаской посмотрел по сторонам.
– Только теперь понимаю, – признался он, – на какое опасное дело тебя подбивал.
