неделю не съесть. А когда открыла дверь, крикнула:
– Нам надо разобраться…
Затем заметила в кухне Кристиана. Еще более взъерошенного, чем вчера (но в застегнутой рубашке). Под глазами мужчины залегли темные круги.
Хотела сказать «разобраться на чердаке», но неуверенно закончила:
– Со спросом на десерты и разнообразить меню. Кристиан? Как дела?
У него оказался очень сиплый голос, словно он простыл:
– Твой бывший оставил меня в комнате с жутким сквозняком и накрыл шкурой снежного ящера.
– Да он обнял ее с радостным воплем, – заявил Рикард, поднимаясь вслед за мной – я не поставила защиту. – Белая и холодная – как заказывал. Где я ему белую и холодную ерунду найду? Вот и простыл.
Кристиан явно не помнил события прошлого дня.
– На вот, – Камилла сунула ему тарелку с сыром, – полечись.
– Ты меня отравить хотела! – просипел Кристиан.
– Да ладно тебе, этот точно нормальный! – Камилла сделала круглые глаза. – Вот, у меня и справка есть!
Кристиан отмахнулся от заключения алхимика и подозрительно покосился на Рикарда:
– Это ведь ты ее сюда привел, да?
Рикард усмехнулся и хлопнул Криса по спине:
– Для того чтобы предъявлять обвинения, ты слишком пискляво сейчас болтаешь. И вообще, будешь возникать – заберу тебя в камеру за осквернение статуи богини. Вряд ли светлейшая, после того как ты вчера лапал ее статую, позовет тебя на свидание.
Кристиан от злости пошел красными пятнами.
Пока они ругались, я поставила чай и выложила на блюдо булочки. До открытия лавки было еще минут сорок. Если дурдом самопроизвольно организовался в твоем доме, единственный выход – стать в нем главным лекарем.
– Кстати, Рикард, – хмыкнула я, – Рикки Карамель написала новую статью. Согласно ей я, вероломно разбив твое сердце, сплю с Кристианом.
Теперь настал черед Рикарда возмущенно скрипеть зубами.
Мы уселись за столом, который вдруг резко стал небольшим для такой компании. Камилла то и дело бегала вокруг, наводя лишнюю суету. А я оказалась неожиданно для самой себя между Рикардом и Кристианом. Сразу ощутила себя маленькой мышкой рядом с двумя голодными котярами.
Камилла уселась напротив, как-то ехидно посмеиваясь. Поставила два маленьких чайника с горячей водой (большого не было) и насыпала всем заварки.
– Чаю? – хором спросили Рикард и Кристиан.
Только спустя пару секунд я поняла, что вопрос был адресован мне.
– Да… спасибо.
Кристиан и Рикард не сводили друг с друга взгляда, наливая в мою чашку кипяток. Так не сводили, что совершенно внезапно оказалось, что чашка имеет края. И вместить в себя больше положенного не может. Кипяток перелился через край, а я отодвинулась от стола, и скрип ножек стула привел мужчин в чувство.
Кристиан среагировал первый: просто испарил всю воду. Рикард тем временем профессиональным движением разрезал булочку надвое и намазал сливочным сыром из креманки. А потом протянул мне. Молча.
Нет, я не лекарь в этом дурдоме. Я – главный пациент.
Камилла сидела напротив, во все глаза за нами наблюдая и не замечая, как жует печенье, одно за другим. Как семечки. А Дрю летал позади и что-то нашептывал ей. И мне это не нравилось.
– Рикард, – вдруг улыбнулась она, – позволь угостить тебя новым сортом сыра.
Я округлила глаза и показала соседке кулак, а Кристиан поперхнулся, но промолчал. Жажда мести, наверное, взыграла.
– Он называется «Камиллбер», его придумал Др… дракон. Дракон. Это прозвище моего товарища из приюта. Он умеет страшно рычать. Он придумал название сыра. Хочешь? Такой вкусный!
– Камилла! – прорычала я куда круче ее приятеля «Дракона».
Рикард усмехнулся:
– Нет, спасибо, я плотно позавтракал.
Камилла как-то поникла и, очевидно с горя, начала есть злополучный сыр сама.
– Что? – поймала она мой взгляд. – Я чуть-чуть!
– Так, все извините, – не выдержала я, – но мне пора готовить лавку к открытию. Не смею мешать, пейте чай на здоровье, а я пошла!
И как-то неудачно махнула рукой, задев чашку, полную кипятка. Чашка опрокинулась, и я вздрогнула, поняв, что сейчас мое колено обож-жет дикой
