– Жалко их, – вздохнула сестричка.
– Это да, неприятно смотреть на битую технику, особенно если она наша… О, смотри, разбитая зенитка. Буксируемая тридцатисемимиллиметровая.
– Мы такие уже видели, да?
– Да. Наверное, это она приголубила один из бомбардировщиков. Помнишь, когда те возвращались вчера, один сильно дымил левым мотором?
– Помню.
– Точно её работа.
Честно говоря, меня изрядно нервировало это движение по узкой дороге, я уже жалел, что всё же не съехал с нее и не въехал под тень леса. Немцам не трудно повторить налёт, и жертв будет много.
– Смотри, дорога, – указала Аня вправо, перекрёсток был метрах в тридцати от нас.
– Малоезженая, – сразу определил я. – Или на хутор ведёт, или на какую-нибудь лесопилку. Тут вопрос: есть с неё второй выезд или нет?
Передав поводья Ане, я достал карту и стал её изучать.
– О, смотри-ка, а у немцев эта дорога есть на карте. На смолокурню ведёт. Хм, и вторая дорога, что от смолокурни из леса идёт, тоже указана. Значит, поворачиваем.
Привстав и натягивая поводья, я смог повернуть Орешка вправо, никого не задавив, и мы свернули на дорогу к смолокурне. Дед сделал так же. Мы проехали по дороге метров сто пятьдесят, и я остановил свою телегу. Нужно поговорить, да и малышню выпустить, давно в туалет просились. Дорога была пуста, видимо, беженцев она не интересовала, но, судя по свежим следам, сюда всё же сворачивали одиночки и небольшие группы. Одна такая прошла часа два назад. Мужчина с явным косолапием, тяжеловесная женщина, и были следы гружёного велосипеда. Видимо, скарб на нём перевозили. Закончив изучать следы, у меня это меньше минуты заняло, я сам сбегал в кустики и вышел к деду, который осматривал копыта одного из своих коней.
– Подкова болтается. Кузнец нужен, подковать. Если слетит, далеко мы не уедем.
– У нас же молоток и гвозди есть, временно сделаем, а в ближайшей деревне, где кузнец будет, перекуём, – ответил я.
– Да, тогда задержимся здесь, – разгибаясь, кивнул дед и, осмотревшись, спросил: – А сюда чего свернули? Видно, что тут мало кто ездит.
– Я по карте посмотрел, дорога на смолокурню идёт, потом от неё к опушке леса и дальше к ближайшей деревне. Там просёлочными дорогами пару дней и свернём на трассу, что к Москве ведёт. Вот потом ориентироваться будет сложнее, карта трофейная заканчивается. А здесь все тропки указаны. Идти же по большаку с беженцами я не хочу. Пугает, что немцы могут повторить налёт, а у нас малые.
– Это да, дюже много танков немцы на дороге побили.
– Наверняка разведка донесла. Иначе откуда они узнали, что танкисты именно тут окажутся?
– Может быть, может быть… – рассеянно пробормотал дед и направился за инструментами.
Мы поправили подкову, чтобы не бултыхалась, и проверили их у остальных. У Орешка, оказалось, тоже одна имела люфт, и её подбили. Видимо, пока преодолевали дороги в дождь, подковы и ослабли. Заодно почистили их. Пока дед убирал инструмент, я осмотрелся. Малые поодиночке тянулись из кустиков, только что Димка вышел, подтягивая штаны и отряхивая на ходу босые ноги, явно во что-то вляпался. Вернулась мама и, забрав у бабушки Кирюшу, отправила ту оправиться. Вот тут и Луша ко мне выскочила с большими глазами:
– Сашка, там воняет. Как тогда, где машины бомблёные были.
– Трупный запах чувствуется. Слабый, – пояснила вышедшая следом Марина.
– Ясно, – насторожившись, кивнул я и коротко крикнул: – Деда!
Тот меня понял, вооружился берданкой и стал поглядывать по сторонам, я проверил свой пистолет, о нём уже все знали, сунул сзади за ремень, не досылая патрон. Нужно сделать кобуру, а то неудобно. Пистолет был неплох, мне и в прошлой жизни доводилось из такого изрядно пострелять в тире, так что опыт имелся. Единственно, предохранителя не было, и при сильной встряске мог произойти случайный выстрел, а отстрелить себе что-то важное мне как-то не хотелось. Так что проявлял осторожность, приводя оружие в готовность перед самым боем, но не ранее.
Прихватив из своей повозки мелкокалиберную винтовку, я скользнул в лес, внимательно поглядывая по сторонам и себе под ноги. За деда и семью я был спокоен, дед был вооружён не только берданкой. Откинь брезент на краю – и там лежит снаряжённый МП, из которого можно создать неплохую огневую завесу. Проще говоря, прострочить подозрительные кус ты. Деда я научил использовать оружие, всё же бывший артиллерийский унтер, человек технически образованный. Указал ему на слабые места в оружии, так что все магазины у него были снаряжены не полностью, на две трети, чтобы пружина в магазинах не ослабла.
Найти место преступления мне удалось, используя не только обоняние, но и по следам. Я пробежался по ним, выйдя на дорогу, метрах в восьмидесяти от телеги. Даже Марине помахал, чтобы ждали меня на месте, мол, сейчас вернусь. Закончив с осмотром, я вернулся к нашим.
– Ну что там? – спросил дед.
– Отойдём.
Несмотря на неудовольствие остальных, активно греющих уши, мы всё же отошли.
– Девчонка там, лет пятнадцати вроде. Сложно сказать, трупные пятна, целый рой мух поднялся, когда я подошёл ближе. Беженка вроде. Дня четыре
