заезжали, а объехали и пересекли железнодорожные пути. Там, найдя подходящее место, разбили лагерь. Дед остался охранять и следить за порядком, а я, полностью разгрузив телегу, с Мариной, Димкой и Валентиной в сопровождении Волка и Белки направился в город. Марину взял по серьёзному обстоятельству – зуб разболелся, второй день уже мучилась, нужно найти стоматолога, а остальные прокатиться решили.
В городе у всех магазинов стояли большие очереди, где и по сотне человек, мы же ехали к рынку, там, где дороже, но должно быть всё, что нам нужно. По пути жил и стоматолог, который практикует на дому. Марину сразу осмотрели и назвали цену за лечение. Оставив её с Валькой, мы с Димкой, чтобы не терять время, покатили к рынку.
Рынок бурлил людским водоворотом. Вроде и немцы на подходе, а торговля на площади у железнодорожного вокзала шла вовсю, особой обеспокоенности на лицах вокруг я как-то не заметил. Даже дымы пожаров на станции от бомбёжек никого особо не тревожили.
Оставив телегу под присмотром Димки и Белки, мы с Волком ввинтились в толпу. Найдя места, где торговали продовольствием, сторговался на мешок муки, потом на мешок гороха. Разных круп купил, мешок прошлогодней картошки. Луку взял, чеснока, бочонок солёных огурцов. Всё это крепкий парень, помощник продавца, переносил в мою телегу. Нашёл бочонок подсолнечного масла и бутыль льняного. С солью были проблемы, но два кило крупной дроблёной найти удалось. Потом я осмотрел посуду, купил новенький пятилитровый чайник, на ручке была выемка, позволяющая его подвешивать над костром, то есть он изначально на это был рассчитан. Также взял сковороду с крышкой, чуть больше той, что у нас была. Одной из ценных вещей была рукавица, специальная, чтобы браться за горячее железо вроде рукоятки сковороды или чайника, чтобы не обжигаться накалившимся на костре металлом, а то наши поварихи разными тряпицами для этого пользовались, что не всегда спасало.
Когда телега была загружена всем необходимым, я накидал сверху сена, чтобы покупки не привлекали внимания, и мы покатили обратно, к дому стоматолога. Ехал я с оглядкой и заметил, что пацан примерно моих лет торопливо идёт за нами. Одет неплохо, но сразу видно, что беженец, не раз под открытым небом ночевал.
Марина с Валей уже ждали нас, сидя в тенёчке на лавочке. Мы приостановились и, забрав их, двинули дальше. Рядом со мной сидел Димка и чавкал пирожком с малиной, отхлёбывая молоко из крынки. Валька сразу руку в масляный кулёк запустила, выуживая такой же пирожок, а вот Марина лишь тоскливо посмотрела на них, ей два часа есть нельзя.
Пацан так и шёл за нами до окраины, но, когда мы попылили к лагерю, он остановился и, убедившись, что мы стоим у пруда, развернулся и побежал обратно в город. Задумавшись, я осмотрел лагерь и сказал:
– Собираемся. Я на рынке деньги засветил, похоже, кого-то криминального это заинтересовало. Нужно уезжать, а то ограбить надумают. Оружия сейчас у населения хватает, добыть нетрудно.
Я достал ППШ, снял пушечное сало консервационной смазки, почистил и, подтянув оба диска, стал их снаряжать. Первый, что вставил в приёмник автомата, снарядил полностью, семьдесят один патрон, а второй поменьше, пятьдесят штук, чтобы пружину не напрягать. Кстати, а сложное дело с этим снаряжением, обе руки задействовал, не хватало третьей, но справился сам, в одиночку.
Быстро собравшись, мы покатили по дороге дальше. Останавливались часто, малые по нужде просились. По пути я поглядывал на карту. И когда мы отъехали от Дна километров на десять, ушли с основной запруженной людьми и техникой трассы вправо. Большак бомбили, это было заметно. Я даже сделал снимки, где под налёт попала армейская колонна.
Просёлок был значительно свободнее. Тоже, видимо, люди от налётов уходили. Остановив телегу при подъёме в километре от основной дороги, я в бинокль посмотрел назад.
– Не показалось, значит, – пробормотал я.
– Что там? – спросил подъехавший и вставший рядом дед.
– За нами идут. Возок с шестью мужчинами. В гражданке. Оружие, конечно, не видно, но точно есть. Я их ещё на шоссе засёк, а теперь уверен, что по наши души. Они следом свернули, но не нагоняют, видимо, хотят, чтобы мы подальше от трассы отъехали.
– Может, выстрелить, чтобы пуля перед ним в дорогу попала? Намёк поймут, не дураки, чай? – задумавшись, машинально поглаживая бороду, предложил дед.
– Отпустят нас, найдут других. Это же стервятники, их бить надо. Нет, дед, я и рисковать семьёй не хочу, и упускать их тоже. Маринка за возницу сядет, а я в траве спрячусь у обочины, и когда они подъедут… Там по ситуации.
– Может, мне с тобой, сам знаешь, я стрелок неплохой?
– Не стоит, уводи наших. Если всё будет нормально, я догоню. Всё, не стоим. Марина, за вожжи!
Все уже привыкли: что бы я ни сказал, сделаю и выполню. Пока сестра перебиралась на моё место, я откопал ППШ. Стукнувшись рукой о ствол противотанкового ружья, отодвинул его. Оно у меня наготове лежало, но подходящих целей в воздухе не было, хотя я считал, что уже смогу выстрелить. Немцы слишком далеко пролетали для прицельной стрельбы, а пострелять по ним ну очень хотелось. Потом достал немецкую снайперскую винтовку, наконец и для неё нашлось дело, и ссыпал с два десятка патронов в котомку.
– Поехали!
Я сидел на краю телеги и осматривал обочины – мне нужно хорошее место для засады. Такое нашлось чуть дальше, почти на холм поднялись, откуда
