так легко выкинули из эфира. Ну да ладно. Зато время лишнее появилось, всегда нужно искать хорошее в судьбе.
А песня та реально произвела фурор, я это по обеим своим школам понял, многие подходили, кто меня знал, и высказывали своё мнение. Даже звучали такие предложения, мол, этих «мэтров» пинком под задницу, а меня – готовить песни, чтобы они звучали, например, так, как её спела мама и прозвучала музыка. Дошло до того, что нас попросили исполнить её в Доме культуры для призывников, и мы вчера всем коллективом туда скатались. Там уже мама всем командовала, характер имела. Тоже хорошо спели, да и зал имел отличную акустику.
Отец теперь регулярно присылал письма, раза по четыре в месяц. А мы ему писали в неделю по несколько. А тут в госпиталь, где я час назад давал концерт, недавно привезли раненого, оказавшегося из дивизии отца, которую в полном составе перебросили под Москву. Получается, отец не так и далеко, и я твёрдо решил скататься к нему. А что мне семьдесят шесть километров преодолеть? Заодно и другие планы осуществлю. А выезжать нужно сейчас, стемнело, самое время. На ночёвку остановлюсь в деревушке под Москвой. В школе Марина сообщит, что я, например, заболел. В музы-калку тоже забежит.
Мама давно сшила мне для охоты белый маскхалат, на рынке я купил широкие охотничьи лыжи и большие охотничьи санки. В последний выход на охоту брал их: к поясу сзади привязал и тянул за собой. У меня была палатка, та самая, трофейная с бронетранспортёра, её возьму, шерстяное одеяло, подарки отцу, несколько грампластинок, думаю, пригодятся, посуду и продовольствие. Миски для лаек не забыть, они все со мной пойдут. Если не заночую в деревне, с ними и в лесу не пропаду, даже при тех морозах, что сейчас стояли.
О том, что я решил смотаться к отцу, в доме никто не знал. Конечно, не сообщить о своих планах я не мог. Не думаю, что меня попытаются удержать, несмотря на то что уже стемнело и морозит, и если я говорю, что дойду, значит, дойду, смог я за этот год составить о себе мнение человека слова.
Ещё одна причина отправиться на передовую к отцу, была конечно же в баркасе. Из имущества Бирюкова мы с дедом изучили лодочный сарай. Сарай как сарай, высокий, обычная на вид деревянная, крепко сбитая коробка. Мы туда нашу лодочку поставили на зимовку. А баркас в него не уместился, поэтому остался на нашем частном пляже под склоном. Проблема с мотором всё так же стоит, вот я и решил, если представится возможность, на передовой его позаимствовать. Если сам не найду, обращусь к командиру дивизии, где служит отец. Есть же где-нибудь расстрелянные с воздуха автоколонны, ещё не обобранные. Мне нужен целый двигатель от грузовика, желательно с ЗИСа, причём с документами. Мол,
Я стал собираться. Из оружия я брал свою излюбленную мелкокалиберную винтовку, запас патронов, который я недавно пополнил – там, куда шкурки сдавал, выделили, – ну и наган с запасом патронов. Ещё пару гранат с леской для растяжек, о ножах и говорить не стоит. Пожалуй, всё? Хотя нет, браунинг Короля возьму, на ноге закреплю. Удобная штука для крайних случаев. Кстати, тот сидор, что в амбаре у соседа участкового прятал, я давно уже перепрятал. Часть оружия здесь, в тайниках, часть в новом доме, где Таня с подружками обосновались.
Дед в соседней комнате возился с печкой, потом ко мне зашёл подтопить, удивлённо разглядывая беспорядок, что я устроил, отбирая нужные вещи.
– Собрался куда? – разобрался он в причине кавардака.
– Да. Пойдём в половину мамы, там всем сразу расскажу.
Что ж, вещи собраны, пора идти. Мама уже пришла, покормила Киру, и мы уселись за стол полдничать. Время пять часов. Я плотно набивал желудок. На мясо и сало налегал. Покормил лаек, налив им тёплую похлебку с накрошенным туда старым хлебом. Теперь самое главное – поговорить со своими. И, приступив к чаю, я сказал:
– Новости есть об отце. Его дивизию под Москву перекинули, не так и далеко, в семидесяти километрах находится. Я решил его проведать. Отправлюсь сейчас с лайками. Маршрут уже выстроил, ночевать буду в деревне, завтра к вечеру буду у отца. Главное, успеть, чтобы их часть снова не отправили куда- нибудь. Если получится, постараюсь уговорить командира дивизии дать отцу отпуск, всё же дом рядом. Надеюсь, не откажет. Это моя основная цель. Выхожу через полчаса, вещи и оружие, свою охотничью винтовку, я приготовил. Это всё, что хотел сказать, вам слово.
Да уж, такого я не ожидал. Конечно, новость о том, что отец где-то рядом, всех воодушевила, обрадовала, и гам поднялся… Ещё и мама завелась, что никуда меня не отпустит, тем более ночью. Пришлось громко хлопнуть ладонью по столешнице.
– Вы не поняли. Я не прошу совета, идти мне или нет, я ухожу, и вы меня не остановите, просто примите это как данность. Я уже обдумал всё и прикинул, есть ли у меня шансы дойти, и по всему – они очень высоки, поэтому я иду. У вас мало времени, приготовьте подарки отцу. Деда, нужен шмат солёного свежего сала, поищи хороший окорок, думаю, отцу он придётся по нраву. Бабуль, собери пару связок сушёных грибов и разных приправ. Остальные пишите письма, передам… Марин, тебе отдельная просьба: сообщи в обе школы, что меня не будет несколько дней. Причину сама придумай. Про болезнь лучше не надо, узнают, что неправда, доверять перестанут. Просто скажи, что на фронт уехал на несколько дней, допустим, с выступлениями. Гитару я брать не буду, думаю, на месте мне её найдут, так что это почти правда, выступать перед фронтовиками точно буду. Просто не отпустят без этого, по своему опыту знаю.
После моего такого спича особых возражений больше не было, и я уже спокойно стал укладываться. Набрал немного продовольствия с собой, дня на три, на себя и псов, дед санки проверил, добротные, крепкие, потом мы во дворе вместе всё на них погрузили, накрыли куском старого брезента и связали
