– Никак ты собиралась пырнуть меня этой зубочисткой, принцесса? А я-то к тебе со всей душой!
Клео глаз не могла отвести от кинжальчика. Как возьмет сейчас да изрежет ее всю…
Он неторопливо расхаживал по комнате, поглядывая на принцессу, точно хищник, загнавший в угол добычу.
– Кто его тебе дал?
Клео прикусила язык, чтобы не проболтаться.
Магнус снова посмотрел на клинок:
– Это, несомненно, кинжал невесты, сработанный в Крешии. Какой великодушный дар от принца Ашура! Надеюсь, ты должным образом поблагодарила его. – Клео не ответила, и он продолжал: – Молчим, принцесса? Обычно у тебя всегда наготове что-нибудь язвительное. Будем надеяться, теперь, когда я отобрал у тебя все острое, сегодня больше не будет резни?
Он спрятал кинжальчик и шагнул к постели.
Клео поспешно переползла на другую сторону и отскочила к стене. Дальше бежать было уже некуда.
– Не подходи!
Он насмешливо наблюдал за ней.
– Что это тут у нас? Перепуганный крольчонок, прячущийся от волка? Прошу извинить, но что-то меня не впечатляет такой страх за свою добродетель.
– Ты ко мне сегодня не прикоснешься. – Клео изо всех сил старалась говорить веско и грозно. – Ты никогда не прикоснешься ко мне!
Магнус тотчас оказался прямо перед ней, схватил за руки и притиснул к твердому камню стены, так что Клео не могла вырваться. И наклонился, глядя ей прямо в глаза.
– Как видишь, я прикасаюсь. – Его взгляд обшарил ее лицо, задержавшись на неярком синяке возле скулы. Его брови сдвинулись. Он снова посмотрел ей в глаза. – Только не думай, будто станешь указывать мне, что я сделаю или не сделаю. Какая-либо власть здесь у тебя будет лишь с моего позволения. Лучше тебе это запомнить.
– Пусти!
– Погоди.
Он не причинял ей боли, но пошевелиться она не могла. Ей дышать-то удавалось не без труда.
Магнус заговорил медленно и раздельно:
– Вот видишь? Ты в полной моей власти. – Он нагнулся еще ближе и продолжал шепотом: – Все, что я пожелаю с тобой сделать, причинить боль или доставить удовольствие, я сделаю. Тогда, когда пожелаю, и так, как мне будет угодно. Пойми это и запомни.
Клео вдруг обнаружила, что не может больше дышать.
Он усилил хватку, его дыхание обдавало жаром ей ухо.
– Этого союза пожелал мой отец, а не я. Но я должен повиноваться, если хочу остаться наследником. Однажды все то, чем располагает отец, станет моим. Его королевство, его войско, его власть. Этим я не поступлюсь. Ни для чего и ни для кого. Однако давай кое-что проясним до конца: я лучше сойдусь с самым жутким порождением Диколесья, нежели с тобой. У тех тварей и то не такие острые когти.
Магнус наконец выпустил ее и отступил. Клео, вновь получившая возможность дышать, потрясенно глядела на него.
– Я за это мог бы тебя казнить. – Принц коснулся кинжала, спрятанного под одеждой. – Ты это понимаешь, надеюсь?
Клео лишь кивнула, не сводя с него глаз. Потупиться значило проявить слабость.
– Если ты, – сказал Магнус, – ценишь свою жизнь и своего доброго друга… кстати, единственного, то есть Ника, то в свадебном путешествии, которое начнется прямо завтра, будешь вести себя как по уши влюбленная глупенькая новобрачная. Пусть безмозглые ослы, решившие поверить сказочкам моего отца о нас с тобой, получат то, что хотят. Ты меня поняла?
Она даже не кивнула – дернула головой.
– Да.
Магнус повернулся к двери. Но прежде чем выйти и запереть за собой, он чуть помедлил и сказал еще:
– А буде кто спросит, ответишь, что я этой ночью превзошел все твои ожидания, даже самые несусветные.
Лисандра
Диколесье
Когда на рассвете Йонас и с ним два десятка восторженных добровольцев отбыли искать славы на королевской свадьбе, другая половина отряда осталась в лагере. Лисандра ждала новостей, убивая время за охотой и изготовлением стрел. В разные стороны были разосланы разведчики, в том числе Нерисса. Они собирали сведения о строящейся дороге. Лисандра по-прежнему искала какое-нибудь слабое место, возможность запустить коготок. Разыскать и освободить брата. Сделать хоть что-нибудь, чтобы двигаться дальше, если от Йонаса отвернется удача и король уцелеет.
Через какое-то время произошло землетрясение. Никто не устоял на ногах. Брайон тут же бросился к Лисандре, как во время того смерча в Пелсии. И
