– На принцессе Клейоне Беллос.
Люция ушам своим не могла поверить.
– Это же чистой воды брак по расчету!
Магнус бросил на нее косой взгляд.
– Да что ты, – хмыкнул он. – Как можно. Отняв ее королевство и пустив прахом всю ее жизнь, я самым естественным образом втрескался в нее по уши… Конечно, по расчету, а как же еще!
Ее брат – нареченный принцессы Клейоны, золотой принцессы Ораноса! С ума сойти, что творится!
– И ты, по-моему, не слишком доволен.
Магнус потер лоб, как если бы сама эта мысль причиняла ему боль.
– А я должен быть в восторге оттого, что меня венчают с девчонкой, которая меня ненавидит? К которой я сам ничегошеньки не чувствую? И все это лишь ради того, чтобы наш отец прочнее сидел на троне? Знаешь, недоволен – это весьма мягко сказано.
Несмотря на первоначальное потрясение, Люция вполне понимала политическое значение подобного брака. Однако происходившее все равно выглядело глубоко неправильным.
– Он, может, и король, и твой родитель, – сказала она, – но все-таки он тебе не господин, а ты – не раб. Откажись!
Ответом ей был долгий взгляд принца.
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я отказался?
– Магнус, я тут ни при чем. Это твоя жизнь и твое будущее.
По его лицу вновь прошла судорога боли. Не такого ответа он от нее ждал.
Воспоминание о том, как он признался ей в давней и глубокой страсти, как вырвал тот поцелуй, заставило ее внутренне содрогнуться.
– Ничто не изменилось для нас, Магнус, – прошептала она. – Прошу тебя, пойми это.
– Я понимаю.
– В самом деле понимаешь?
– Да.
Он не выговорил это, а прошипел.
В их жилах не текло общей крови, но для нее Магнус был братом во всех смыслах. Питать к нему какие-то иные чувства, кроме сестринских, было просто немыслимо. Тот его поцелуй внушил ей лишь отвращение.
А вот когда ее целовал Алексиус…
– Не плачь. – Магнус протянул руку и бережно вытер слезы, бежавшие у нее по щекам. Сама Люция только тут их и заметила. – Мне придется жениться на принцессе Клео. Другого пути нет.
– Тогда прими мои самые лучшие пожелания, брат мой…
Он вздрогнул: выбранные ею слова ранили его. Она страшно разочаровала его, но что она могла сделать? Не в ее воле дать Магнусу ту любовь, на которую он, похоже, надеялся.
И никогда этого не будет.
Люция оттолкнула его руки и снова повернулась в сторону балконной двери, высматривая хоть какой-нибудь след присутствия золотого ястреба. Вот бы Алексиус поскорей посетил и направил ее! Вот бы опять увидеть его!
Хоть когда-нибудь… Хоть каким-нибудь образом…
Клео
Оранос
Настал день бракосочетания Клео, который также должен был сделаться днем смерти короля Гая.
«За тебя, Мира! – думала принцесса. – Сегодня он кровью заплатит за все свои злодеяния!»
В ее душе пылал огонь. Сегодня свершится ее месть.
Однако покамест две лимерийские фрейлины так тянули и дергали ее волосы, что Клео хотелось разреветься, как маленькой. Она вовсе не чувствовала себя будущей королевой.
– И почему нельзя просто распустить их? – ворчала она.
– Король велел заплести их именно таким образом, – высокомерно объяснила Дора. – И если вы будете все время так вертеться и ерзать, мы никогда не закончим!
В итоге Клео была вынуждена сознаться: король вмешивался в каждую мелочь, но весьма по делу. Ей необыкновенно шла такая прическа: уйма тоненьких косичек, уложенных сложным узором. Тем не менее носить это было противно. Клео было противно все, что имело отношение к свадьбе. Когда слуги помогли ей облачиться в несравненно красивое, но совершенно неудобное платье работы мастера Лоренцо, на душе сделалось еще гаже. Мастер
