Преподавательница решила закрепить эффект и призвала зверя вновь, позволяя студентам изучить существо и сделать зарисовки. Стихийники не без трепета подходили к барсу и с явным облегчением возвращались на свои места.
Впервые за долгое время студенты факультета темных искусств с издевкой смотрели на оппонентов. Мёрке не радовалась их внезапному высокомерию, но и осекать не торопилась. Слишком уж хорошо она помнила, как Ллоде Скрайд с дружками при поддержке Фирса Хассела третировали ее и Синда.
Точки кипения состояние Натт достигло на исходе второй недели с момента инцидента. От мага не было новостей. Его подушка уже перестала им пахнуть, и Натт, сходя с ума, доставала из шкафов одежду мага. Отчаяние набирало обороты, а нагрянувшие с проверкой инквизиторы лишили ее всякой надежды пробраться в лазарет.
— Так как, вы говорите, ваша кровь оказалась у Фирса Хассела? — в который раз задавал вопрос ровесник Синда. В отличие от Форсворда, у этого дознавателя волосы лишь слегка тронула седина. Но судя по нервному подрагиванию во всем теле, обучение мужчине далось так же нелегко.
— Я провела ночь в комнате мага после стычки с големом плоти, а наутро забыла забрать свою одежду, — повторяла Натт, предвкушая следующий вопрос.
— И все-таки, в каких отношения вы находились с Фирсом Хасселом? — с трудом сдерживал улыбку дознаватель.
Мёрке злилась на то, что о стихийнике говорили в прошедшем времени. Учитывая, что инквизиторы несколько раз побывали в лазарет, знали они куда больше, чем она.
— Друзья. — Натт старалась сохранять невомутимость.
— Вы часто проводите ночи у своих… м-м… друзей? — бесцеремонно продолжал мужчина, а Синд Форсворд, наблюдающий за допросом, скрипнул зубами.
— Тогда был особенный случай: мне стало плохо, а аспирант Хассел помог мне.
— А после выкрал вашу кровь для жуткого эксперимента. Так?
К концу бесед с инквизиторами Мёрке едва ли могла связно думать. Они определенно воздействовали на нее ментально. Прощупывали, искали ложь и дыры в ее истории. Но плотная тьма не давала никому пробиться в разум Натт, и в этот раз она была благодарна своему жестокому доппельгангеру.
— Что будет с магом? — Натт наконец-то решилась задать этот вопрос. — Его накажут?
— Да он и так уже наказан. Даже если и очнется, он теперь калека, от него в Скьерзилдене толку не будет. Хотя парнишка не без магического потенциала. Ладно, госпожа Мёрке, случай со стихийником, конечно, не рядовой, но времени нашего более не стоит. Пусть руководство академии решает его судьбу. Увольнения будет вполне достаточно. Вашей причастности мы не заметили. Более того, вы оперативно остановили зверя. По поводу легальности гравштайна был еще вопрос, но осколки показали, что он был сделан из надгробия вашего родственника, так что все законно.
Синд проводил коллег выхода, а Мёрке, наконец, рванула в лазарет. Прав был друг, когда сказал, что ей там делать нечего. Десятки трубок торчали из груди бледного и изрядного похудевшего Фирса. На тумбочке лежал новенький протез, которые принесли Хасселу знакомые с факультета инженерии. Она рассматривала многочисленные поршни и шарниры, лишь бы не видеть жуткого безжизненного лица. Это не Фирс. Фирс криво ухмыляется и хитро прищуривается. Он хамоватый и прямолинейный. Он теплый и живой. А этот незнакомец явно не он.
Очередная ночь посреди разбросанных вещей и сфер. Глаза уже разучились плакать. Очередное холодное утро.
— Видели, что бывает, когда такие, как вы, берут на себя слишком много? — Группа некромантов с четвертого курса обступила двух стихийников. В одном из них Мёрке узнала наглеца, обвинявшего ее в связи с деканом.
— Еще раз раскроете свои поганые рты, будете так же подыхать, утыканные трубками, — оскалился адепт смерти.
— Эккель, живо ко мне! — Мёрке с трудом сдерживалась, чтобы не ударить некроманта за отвратительные слова.
— Что я не то сказал? — подбоченился студент. — Опрометчивые и глупые поступки всегда приводят к последствиям, разве нет?
— Ты не смеешь так говорить о Фирсе Хасселе. — Натт старалась держать чувства в узде, но голос истерично срывался.
— А кто он такой? Он даже здесь не работает больше, — Эккель пожал плечами. — У вас все?
Мёрке лишь кивнула и бессильно побрела в аудиторию. Тьма внутри молчала, но ее ликование было слишком осязаемым. Мёрке слабела и проигрывала. Еще совсем немного — и она добровольно уйдет за демоном, который становится чересчур ласковым и обещает покой.
Снова комната Фирса, кристаллы, сферы и беспокойный сон среди вороха его одежды.
Она не слышала, как открылась дверь и, тяжело дыша, в комнату вошел он.
— Мёрке?!
— Господин Форсворд, вы просили сообщить, если наметятся улучшения в состоянии Фирса Хассела. — Аспирант целителей стоял на пороге апартаментов инквизитора.
— И?
— Он уже может самостоятельно дышать и в течение нескольких часов проснется. Не желаете позвать Натт Мёрке?
