Кейт задумалась, какую реакцию ожидали родители. Наверняка не потрясение и гробовую тишину. На самом деле ни Эмма, ни Майкл – десять лет назад они были слишком маленькими – не верили, что у них есть настоящий дом. Они помнили только, что их год за годом перебрасывали из одного приюта в другой. И новость о том, что у них был дом, который их ждал, и что скоро они туда вернутся, оказалась слишком масштабной и непривычной, чтобы сразу ее осознать.
– Хорошо, – ответила за всех Кейт.
– Угу, – кивнул Майкл.
Эмма ничего не сказала, но на следующее утро разбудила Кейт и предложила вернуться в хижину Габриэля – только втроем, попрощаться.
Абрахам сказал, что знает путь и может нарисовать карту. Это оказалось очень кстати, поскольку никто из детей не следил за дорогой, когда они шли с королем Робби. Еще Абрахам сказал, что если они отправятся после завтрака, то смогут вернуться до темноты, и мисс Саллоу даже согласилась собрать им обед (хоть и сказала, что ее предупредили слишком поздно, поэтому она никак не сможет приготовить пирожки с фуа-гра или трюфельные галеты, так что их высочества при желании могут отрубить ей голову и украсить ею забор).
– Мы будем рады всему, что вы приготовите, – заверила ее Кейт.
– Ты уверена, что это правильно? Я хочу сказать, безопасно? – спросила Клэр, когда услышала о плане, но тут же поправила себя: – Что я несу! Конечно, после всего, через что вы прошли, вы можете прогуляться по лесу. Просто теперь мне хочется от всего вас защищать.
– С нами все будет хорошо, – ответила Кейт.
Так что на следующий день они позавтракали яйцами-пашот, блинчиками с лимонным курдом, ломтиками бекона толщиной с сосиску и хрустящей, жаренной в сливочном масле картошкой. Майкл несколько раз сверил карту с Абрахамом, трижды осмотрел снаряжение (которое больше подходило для трехнедельного путешествия, а не однодневного похода), и они наконец вышли.
Как только они пустились в путь – стояло прохладное осеннее утро, сосновые иглы под ногами были немного влажными после прошедшего ночью дождя, – Кейт поняла, что они все сделали правильно, что это было важно и нужно: побыть одним, только втроем, в месте, где все началось. К тому же было хорошо просто брести по лесу – волшебному или нет. Кейт чувствовала, как что-то в ней становится на место. Во всех них.
Дети шли молча; тишину нарушали только пересвист птиц, шорох белок в ветвях и приглушенный шелест шагов. Майкл непрерывно вносил исправления в карту, чтобы потом, когда они вернутся, указать Абрахаму на его ошибки. «Он это оценит», – заверил сестер мальчик. Через час пути они остановились на выступе, который тянулся к горам. Становилось жарко. Они убрали свитера в рюкзаки, сидели на солнце, пили воду и ели яблоки.
Тогда-то Эмма и начала рассказывать свою историю.
Она безо всякого вступления принялась описывать, как попала в нижний мир: как часами – или то, что казалось часами, – шла через туман, как наткнулась на процессию мертвецов, а потом встретила доктора Пима, но он ее не вспомнил; как они путешествовали через море и горящие опустошенные земли. Она рассказала о карриадинах – как они тысячи лет хранили Книгу, и как ее ошеломили голоса мертвых, когда она впервые к ней прикоснулась. Она рассказала, как попала в тюрьму и узнала, что Грозный Магнус пожирает души мертвых; как некромант приколол ее руку к Книге, связывая дух с магией…
(Кейт и Майкл заметили, что она неосознанно потерла шрам на ладони, когда об этом заговорила.)
…Как появился Габриэль, как она вернула мертвым воспоминания, задав один-единственный вопрос, и как этот вопрос теперь будет судить их до скончания времен. Она рассказала, как отправилась к порталу вместе с Габриэлем и доктором Пимом, и как они не захотели, чтобы Майкл их возвращал, и как она попрощалась с Габриэлем, стоя на скале, и как он пообещал, что никогда ее не забудет.
– Вот так, – закончила она, помолчав мгновение, – все и случилось. И теперь его нет.
Кейт потянулась к руке сестры, и Эмма ее не убрала.
– Значит, мертвые нас помнят? – вдруг спросил Майкл. – Доктор Пим, Уоллес и Габриэль… Они нас помнят?
– Да, – ответила Эмма.
Кейт почувствовала, как у нее сжалось сердце, а рука дернулась к медальону. Эмма бросила на нее быстрый взгляд.
– Я в порядке, – сказала Кейт и после паузы добавила: – Теперь мы все в порядке, правда?
И Эмма, сжав руку сестры, кивнула.
Они взяли рюкзаки и продолжили путь.
Солнце еще не достигло зенита, когда они прошли поворот дороги, за которым, спрятавшись у подножия горы, стояла хижина Габриэля. Они перекусили на маленькой скамейке у двери, и хотя обед мисс Саллоу очевидно не был роскошным, никто потом не смог вспомнить, что они ели. После этого они направились к двум надгробиям. Земля уже осела и хранила следы птичьих лап. Дети чувствовали, что так и должно быть.
Кейт и Майкл оставили Эмму, чтобы она могла попрощаться с Габриэлем, а сами пошли собирать рюкзаки. Эмма вернулась через несколько минут, вытирая глаза. Кейт поняла, что теперь ее очередь, и пошла к могилам.
Она смотрела на холмик, под которым лежал Рэйф, и ее пальцы теребили золотой медальон. Она подумала, что нужно что-то сказать, но все слова казались неподходящими. Наконец она опустилась на колени, положила ладонь на все еще влажную землю, прошептала «Я тебя люблю» – и ушла.
