Течение, и вправду весьма приличное, добавило скорости нашему электроходу-тихоходу. Лия, сменившая отца за рычагами, отлично справлялась с несложной механикой. Свежий ветерок (тоже, кстати, попутный) разогнал туман, обеспечив замечательную видимость, какой над сушей и над узкими каналами в Зоне вообще, по-моему, не случается… Даже солнышко появилось – неяркое, сквозь дымку, но все же…
В качестве завершающего штриха идиллии в небе вместо чаек, больше не живущих здесь, парил аэростат – беспилотный и небольшой, фактически зонд. Вреда он причинить нам никакого не мог: приемо-передающей аппаратуры не имел, а когда и если воздушные течения вынесут все же аппарат за пределы Зоны, его разведданные, касающиеся «Ноя», безбожно устареют…
Короче говоря, мы словно бы угодили на курорт. Никаких ловушек. Никаких подводных тварей, хоть как-то обозначающих свое присутствие. Никаких недоброжелательно настроенных личностей на берегах…
Хотя нет, с последним утверждением я немного поспешил. На берегу слева почудилось какое-то шевеление… Пока наводил туда бинокль, шевеление стихло. Единственное, что я разглядел, – коротко блеснувший блик… Так могла блеснуть какая-нибудь стекляшка в развалинах. А могла – линза бинокля или оптического прицела.
Там все еще тянулись бесконечные «Адмиралтейские верфи». Ладно, будем считать, что стекляшка.
Путешествие по Неве шло так мирно, что мы с Лией даже поболтали немного на отвлеченные темы… В частности, она высказала свои догадки о происхождении туннеля под Садовой и другого, уводящего с Новой Голландии. Оказывается, Тигренок в часы досуга увлекалась не только рукоделием. Она еще почитывала исторические книжки, причем не художественные (кто бы заподозрил ее в таком?), в Доме коменданта уцелела от старых времен приличная библиотека.
В общем, Лия считала: разгадка системы туннелей под исторической частью Питера – в маниакальной подозрительности императрицы Елизаветы Петровны. Та весь период своего правления панически боялась заговора и переворота (сама пришла к власти схожим образом). И, как пишут историки, до самой смерти изобретала всевозможные хитрости, позволявшие избежать такого поворота сюжета.
Туннели, по мнению Тигренка, слишком велики, чтобы быть самодеятельностью частных лиц. За работами такого масштаба стоит государство… А избыточное сечение у подземных ходов неспроста: чтобы Елизавета при тревоге могла спастись – попасть из дворца в Петропавловку, под защиту пушек и гарнизона, или куда-то еще – не пешком, а на лошадях, вернее, в экипаже, ими запряженном… Этакое сверхсекретное метро восемнадцатого века на конской тяге.
Забавная теория… Чтобы согласиться с ней или же опровергнуть ее, достаточных познаний я не имел, но звучало все здраво для дилетанта вроде меня.
Отца тем временем заинтересовало кое-что на дальнем от нас правом берегу.
– Ты только посмотри… – позвал он меня.
– Э-эх… Чуть бы пораньше, – только и смог сказать я.
– Кто ж знал, Петя…
На побережье Галерного острова, невдалеке от воды, стоял – на ровном киле, опираясь на какие-то подпорки, – катер, на вид целый и невредимый, даже краска не облезла.
Как раз такой катер, о каком я мечтал, планируя экспедицию: вместительный, остойчивый, но с невысокими бортами… Короче, предназначенный возить экскурсии по лабиринту каналов, легко протискиваясь под низкими мостиками. К воде даже тянулось некое подобие рельсов, явно предназначенных для спуска этой посудины.
Только вздыхать и осталось… Даже если двигатель катера не заработал бы (а так, скорее всего, и произошло бы), с нашей силовой установкой и его куда более гидродинамичным корпусом можно было бы развить вдвое большую скорость. Да что уж теперь жалеть… Проехали. Вернее, проплыли.
А больше на Неве ничего интересного до самого истока Екатерингофки с нами не произошло…
Здесь сходились три реки (вернее, одна река и две протоки дельты, по традиции называемых реками) – Фонтанка, Екатерингофка и сама матушка Нева, дальше разливавшаяся в виде широкого эстуария, незаметно и постепенно переходящего в просторы Маркизовой лужи…
Течение Фонтанки, стремившееся отбросить нас в эстуарий, «Ной» с некоторым трудом, но преодолел и оказался в Екатерингофке. Течение вновь стало попутным.
Даже странно… Без малейшей неприятности преодолели один из двух участков маршрута, казавшихся наиболее опасными… Очень, очень нехорошая примета для суеверных сталкеров. А несуеверных сталкеров не бывает, проверено.
Мы с отцом переглянулись. Я пожал плечами и развел в стороны пустые ладони. Он тяжко вздохнул, передернул затвор «бельгийки», ловко подхватил вылетевший патрон, еще раз вздохнул и бросил патрон в воду.
Учитывая, что патронов для его «FN SCAR» у нас было в обрез, отец пожертвовал неведомым и таинственным силам, управляющим судьбой, не меньше, чем один древнегреческий царь… Тот в схожей ситуации (слишком все у него шло хорошо) швырнул в море драгоценный перстень. Перстень, понятное дело, стоит куда дороже патрона, но в бою жизнь не спасет.
Неведомые и таинственные силы импортным патроном не впечатлились… Наверное, все-таки рассчитывали на перстень или другую ювелирку.
