монастырских стола и четыре скамейки на чурбаках. На кухне гремели кастрюли, пахло подгорелой кашей и еще какой-то кислятиной.
За столами уже сидело человек десять ученых – нахохлившихся, скучных. Дневальные стали разносить подносы. На первое и второе опять была каша из картоплянии, а на третье и четвертое – подобие чая, заваренного из корешков пей-травы.
Механически поглощая кашу, Алла думала о своем.
Была проблема – проклятый фюрер Отто, проклятый генерал Скляров, проклятая солдатня из ЗО – «Защитных отрядов».
Но сосредоточиться на способах решения этой проблемы девушка никак не могла – мешала боль.
Она запрещала себе даже думать о Гоше, не позволяя уверовать в его смерть, ибо что тогда? Пока у нее есть хоть надежда – крошечная, исчезающе малая надежда. Лично она не видела Кузьмичева мертвым, а когда она напрямую задала вопрос Лядову – где полковник? – тот глумливо улыбнулся и ответил в том духе, что в лесу хватает могильщиков.
Алла сжала зубы и с трудом проглотила комок каши.
Запустить бы этой тарелкой… Да в кого? В «зотовца», что растопырился в дверях? Небось, сволочь такая, картоплянию не жрет, мясцо подъедает! Чтоб ты им подавился, козел…
– А вы знаете, – громко спросила Наташа, – как по-немецки будет «Защитные отряды»? – и сама же ответила: – Schutzstaffeln! Сокращенно – СС.
По столовой расползлась тишина.
– Хороший синоним, – хладнокровно сказала Алла, – Гитлер вообще-то собирал не «защитные», а «охранные отряды»… Да какая разница, правда?
«Зотовец» неуверенно пошевелился, шмыгнул облупленным носом и прикрикнул:
– Разговорчики!
Алла поухватистей взялась за тарелку, красочно представила себе, как мечет ее в эту конопатую морду, и медленно отняла пальцы. Не время.
В столовую вплыл Арнаутов. Лизнув грязный палец, он перелистнул страницу блокнота.
– Ну, – громко сказал он, – разнарядка на сегодня такая… На к-копку картоплянии – три человека!
– Огласите весь список, пожалуйста! – послышался голос.
Арнаутов сердито глянул на работников.
– Поёрничайте мне еще, поёрничайте! – прикрикнул он. – С-сатирики – юм-мористы… На уборку территории – два человека. На растопку б-бани – два человека. Носить воду – д-два человека… Охрану дадим. На пошив верхней одежды – ч-четыре человека. Дежурство по кухне – два человека…
Огласив список, Арнаутов распределил работы.
Алле досталось копать картоплянию. Это значило – счищать снег лопатой вокруг кустов, долбить ломом и киркой мерзлую почву на метр вглубь и выковыривать оттуда эти чертовы корнеплоды. Дневная норма – пять этих чертовых корнеплодов на одну работницу.
С гордым видом в пределы столовой ступил «генерал» Скляров. Покачавшись с пятки на носок, он махнул перчаткой адьютанту, бывшему комсоргу:
– Распишешь охранников, кого куда.
– Так точно! – прогнулся адъютант.
– Ну, что с-стоим? – крикнул Арнаутов. – Даррмоеды! На работу!
Алла вышла из столовой и подождала Наташу с Марусей.
– Ну что, дармоедки? – усмехнулась она. – Айда за инструментом?
– Алла, смотри! – напряженным голосом сказала Наташа.
Алла повернулась. Из сдвоенного балка «вождя» спиною выпал Воронин, за ним шагнул встрепанный Лядов.
– Фашист! – тонко закричал профессор. – Гестаповец!
Отто ударил ученого сапогом, Воронин ухватил «вождя» за ногу и повалил. Уселся ему на грудь и пошел дубасить – неумело, но с превеликим удовольствием.
– Так его! Так! – радостно попискивала Наташа.
Алла молчала. Она понимала, что Трофим Иваныч только что испытал последнее в своей жизни удовольствие.
Подбежавшие «зотовцы» схватили профессора и завернули ему руки за спину. В зарешеченном окне дровяного сарая, давно ставшего тюрягой, показался Переверзев.
– Что, суки?! Старика повязали? Гер-рои, мать вашу…
Лядов поднялся и отряхнулся. Он не закричал и не бросился к Воронину. «Вождь» растянул губы в страшненькой улыбке и проговорил с ласковостью:
– Дорвался, мышь белый? – обернувшись к Арнаутову, он спросил: – Почему зэки еще не на работе? Живо стройте их, и вперед!
– В З-западный лес? – угодливо спросил Арнаутов.
