– У меня получилос-сь! – свистел и шипел из-за двери его ликующий голос. – С-смерть Орто! С-смерть! С-смерть!!!
Илинэ не заметила, как лицо ее загорелось от студеных и горячих пощечин безумных вихрей.
Все кончилось.
Все.
Нос Котла взмыл соплом кверху, запыхтел и раздулся до невероятных размеров. По бокам поднялся десяток таких же, чуть меньше… Колени Илинэ подогнулись: в вышине грохнул раскатистый гром такой силы, что ударной волной вдребезги разнесло соседний утес.
Жерло, в которое снова превратился хобот, выстрелило витым багровым копьем. Вместо наконечника на конце копья круглился холодный ком – его-то в тот миг и увидел Хорсун на берегу Диринга. Морозный ком умчался к горизонту. Следом остальные дула Котла выплюнули вертлюжные стрелы с подолами черного дыма.
Языки грандиозного пожара вылизывали кипящую пенку туч с края неба. Слева, насаженный на огненный шип, крутился ком. Немного погодя он превратился в ледяной колоб – огромный и, несмотря на слепящее сияние, мрачный. Весь он был запятнан смерзшимися полыньями и дуплами, голубоватыми и белыми иззелена. Илинэ поняла, чем начинен колоб, покрытый льдом. Его заполняла желчь зла, лихо и ненависть, увеличенные волшебным свойством Сата умножать особенности того, в чьих руках он находился…
С неба падали хвостатые звезды. Гора жрецов встряхнулась, будто только что искупавшийся зверь, и совершенно бесшумно поехала под ногами – это уши Илинэ отказались слышать. В клубах кремнистой пыли, без грохота-стука, вдоль и поперек раскалывались могучие глыбы. Земля беззвучно сминалась, дробилась, обращалась в песочно-каменное месиво. В руслах, проложенных булыжными ручьями, стремительно и молча тек смоляной сель. В нем грузли и тонули слетевшие с деревьев вершины. Стволы и ветви лущились, как орехи. Молодой лес горел без единого стона и треска. На самом высоком утесе красным золотом пылала воплощенная знаками в камне жизнь Элен. Каменный Палец стоял несокрушимо, головою касаясь неба, гордый и гневный.
Лавина изрядно подточила Скалу Удаганки, но она выдержала. Вышибленный полозьями Самодвиги сторож-валун встал во время землетрясения на прежнее место. Теперь ливни сыпуна обтекали скалу, будто бегучие серебристо-туманные меха. В пещере было спокойно…
Илинэ приметила, как что-то, занесенное грудой песка и камней, шевелится возле Котла, подхватилась и побежала. Шквальный ветер сбил с ног, подтащил к тропе, которая стала зыбучей песочной рекой. Перейти ее вброд было трудно, почти невозможно. Илинэ рискнула, сразу увязла и свалилась. Забарахталась, уплывая вниз, но посчастливилось ухватиться за опрокинутую мостком сосну. Еле вылезла, перебирая ствол руками, босая, – сухой поток принял торбаза в жертву. Рванулась к тому, что все еще слабо двигалось у железных полозьев. Разгребла груду искрошенного плитняка.
– Нурговуль!
– Илинэ! Живая!
– Что в Котле?!
– Я проснулся первый, вижу: Дэллик у Генератора колдует с камнем! Подумал – убил он тебя, раз Сата у него! Я знаю о Сата – Атын рассказал…
Оба кричали, не слыша ни себя, ни друг друга.
– Где он?
– Пока демон возился, я выскочил, успел дверь открыть!
– Атын жив?
– Да ногу я, кажется, сломал!
– А Болот?
– Не сможем пройти! Лучше здесь бурю переждать!
– Как-нибудь доберемся до пещеры, – единственный раз сказала она впопад.
Тонгот ощупывал ногу. Приземлился неловко, выпрыгнув из дверей… Зубцы вновь наглухо защелкнулись за ним. Неведомое творилось внутри.
– У меня получилос-сь! – шипел-кричал Дэллик. – С-смерть Орто! С-смерть! С-смерть!!!
Атыну казалось, что ему это снится. Гурьба Странников в рогатых венцах и военном снаряжении, размахивая черным оружием, плясала посреди отсека. Кузнец ущипнул себя за руку.
Нет, не снилось. Он спал только что, но проснулся… Белоглазому удалось незаметно погрузить его в сон. Когда? Нурговуль, наверное, тоже дремлет.
Странники продолжали скакать справа налево в бесовском хороводе. Неизвестность терзала Атына. Что случилось, пока приневоленный сон смыкал его веки? Откуда взялась эта куча Дэлликов? Что значит их боевой наряд? Сколько времени прошло?!
Дивный переливчатый свет излился из Генератора… И отчаянный стук сердца отдался в голове кузнеца-шамана от виска до виска! В устройстве, которое он так тщательно подготовил для сбора стихий и выстрела по Долине Смерти, медленно вращался волшебный камень!
Атын закрыл глаза.
Илинэ!.. Если Сата у белоглазого, значит… Не может быть! Неужели, случись с Илинэ самое плохое, сердце бы не подсказало? И звезды… последний щелчок… что стало с Орто?!