– Не волнуйтесь. Я не наделаю глупостей.
– Рад слышать, – вздохнул он. – Ты и так находишься в достаточно опасном положении. Постарайся его не усугублять.
Я чмокнула его в щеку, выбралась из кеба и стремглав побежала обратно. Тихо войдя в дом, я постояла, успокаивая дыхание, и вдруг обнаружила, что рядом кто-то есть.
Этот кто-то выступил из сумрака. Лицо человека оставалось в тени, но я узнала мистера Смита.
– Мисс Альбертине? – удивился он.
Он склонил голову набок, сверкнув глазами. На мгновение я совсем забыла, что являюсь Ивонн Альбертине из Труа.
– Это вы, мистер Смит, – пробормотала я, запахивая пальто. – Вы меня напугали. Я лишь…
– Просто Смит, – поправил он меня. – Не надо никакого «мистера».
– Простите, Смит. – Я повернулась, кивнув на входную дверь. – Выходила подышать воздухом.
– Мисс, вам недостаточно окна? – вполне дружелюбным тоном спросил дворецкий, так и не выступая из тени.
Я почувствовала легкое раздражение. Моя внутренняя Мэй Кэрролл возмутилась, что меня допрашивает «какой-то дворецкий».
– Мне нужно было больше воздуха, – не слишком убедительно сказала я.
– Я вполне понимаю ваше желание. Но, видите ли… когда мисс Скотт была девушкой… примерно вашего возраста, этот дом подвергся нападению, во время которого убили ее отца.
Я знала эту историю, однако кивала, изображая внимательную слушательницу.
– Семью мисс Скотт охраняли солдаты, несущие караул. У них были сторожевые собаки, и все же налетчики сумели проникнуть в дом. Они устроили пожар, отчего дом серьезно пострадал. Когда хозяйка вернулась сюда, она распорядилась, чтобы все двери были постоянно закрыты на засовы. И ночью, и днем. Разумеется, вы вольны покидать дом в любое время… – На лице дворецкого мелькнула невеселая улыбка. – Но я настаиваю, чтобы это происходило в присутствии кого-то из слуг. Он запрет засовы после вашего ухода и потом, когда вы вернетесь.
– Конечно, – улыбнулась я. – Я все поняла. Больше такого не повторится.
– Благодарю. Буду вам очень признателен.
Дворецкий все время разглядывал мою одежду, явно показавшуюся ему несколько странной. Затем он удалился, махнув рукой в сторону лестницы.
Я ушла, проклиная собственную глупость. Мистер Уэзеролл был прав. Я не имела права так рисковать.
2
Следующий день во всем напоминал предыдущий. Я снова завтракала одна. Мне снова обещали, что «позже» мисс Скотт увидится со мной, и просили не отлучаться из дома. Я опять бродила по коридорам, склонялась над своим неуклюжим шитьем, болтала о пустяках с Элен, не говоря уже о «вдохновляющей» прогулке по садику.
И все же кое-что в наших блужданиях изменилось к лучшему. Мои хождения больше не были бесцельными. Теперь я раздумывала о том, где Дженнифер могла прятать письма. Одна из дверей вестибюля вела в игровую комнату. Побывав там, я произвела быстрый осмотр деревянных панелей. Вдруг какая-то из них отодвигалась, открывая тайное хранилище? По правде говоря, нужно было бы тщательно осмотреть весь дом, но меня останавливали его внушительные размеры. Дженнифер могла прятать письма в любой из почти трех десятков комнат. Вчерашнее столкновение с дворецким меня напугало, и я не отваживалась на ночную разведку помещений. Нет, наилучшим шансом заполучить письма мне виделось более близкое знакомство с Дженнифер.
Но как его осуществить, если она почти безвылазно торчит в своей комнате?
3
Третий день также был похож на два предыдущих. Не стану о нем распространяться. Опять шитье, болтовня о пустяках. И потом – опостылевший вопрос:
– Элен, не пройтись ли нам по садику?
– Не нравится мне это, – признался мистер Уэзеролл, когда вечером у нас начался очередной обмен знаками.
Общаться посредством сигналов и чтения по губам было затруднительно, но иного нам не оставалось. Мистер Уэзеролл не поощрял моих поздних отлучек из дома, да и я не жаждала снова наткнуться на Смита.
– Что именно вам не нравится? – уточнила я.
– А то, что они могли заняться проверкой твоей легенды.
Если так, выдержит ли моя история проверку? Это знали только Кэрроллы. Мое благополучие полностью зависело от них, и это было так же верно, как и то, что я стала пленницей мисс Скотт.
Только на четвертый день – наконец-то! – Дженнифер Скотт соизволила покинуть свою комнату. Меня попросили ожидать ее возле конюшни. Нам предстояло совершить променад в Гайд-парк, на Роттен-Роу.[7]
Приехав туда, мы пополнили число любителей полуденных прогулок. Мужчины и женщины чинно шли под раскрытыми зонтиками, не спасавшими от
