Массивное.
Большое.
В Ллин Сайфаддан живет только одно существо подобного размера. Сердце начинает биться быстрее, а кровь становится горячее оттого, что я знаю – оно уже близко. Я не смею пошевелиться, стою неподвижно, ожидая и надеясь. Вода передо мною мечется то туда, то сюда, как будто это не озеро, а река, которая не решила, в какую сторону течь. Я ничего не слышу, но чувствую ее присутствие, присутствие Аванк. Я осторожно выпрямляюсь, чтобы лучше видеть озеро. Над ним повисает напряженная тишина. Даже беспокойные совы в лесу за моей спиной перестали охотиться и ухать. Маленькие зверьки в подлеске прекратили сновать, пробираясь сквозь снег, и прислушиваются, подняв передние лапки, и их крошечные носики подрагивают, нюхая воздух. Когда она подплывает, поднимает из воды великолепную голову, это кажется мне самым изящным движением. С нее тихо стекает вода. Она медленно моргает, устремив на меня темно-синие глаза. Она единственная Аванк, которую я когда-либо видела, но в сердце своем знаю: она самая красивая. Ее длинная шея грациозно переходит в широкие плечи, едва выступающие над поверхностью воды. Она медленно шевелит могучими членами, чтобы оставаться на плаву. Я видела их прежде и знаю: они необыкновенно сильны и кончаются широкими перепончатыми лапами. Она длиной с полдюжины лошадей, если считать от курносого носа до кончика гибкого хвоста. Ее огромное тело одето древним покровом, чем-то средним между кожей и чешуей. Оно блестит, как крыло зимородка, переливаясь синим, зеленым и черным цветами. Аванк – самое чудесное, самое великолепное существо, которое я когда-либо видела или еще увижу в земной жизни.
Я протягиваю к ней руки и приближаюсь на три шага, останавливаясь, когда вода доходит мне до пояса. Холод пробирает до костей, но мне все равно – я так счастлива в присутствии Аванк. Теперь я чувствую ее запах – она пахнет галькой, тростником и камышом. От нее исходит аромат незапамятных времен. Аромат веков, на протяжении которых на берегу жили и умирали люди. Аромат ее собственного мира, глубокого и не меняющегося. Она вытягивает шею, наклоняет голову, и я касаюсь ее ласкового лика. Сколько древней мудрости таится в этом легендарном существе! Сколько не подвластного времени волшебства! Когда мои замерзшие пальцы гладят ее переливающуюся щеку, моя душа поет. Поистине это невыразимое счастье – пользоваться доверием такого существа, как она.
– Что мне делать, моя прекрасная Аванк? Следует ли поговорить с принцем или лучше оставить столь неясные пророчества при себе? Скажи мне, мать озера, что я должна сделать?
Быть может, она собирается подать знак, совершить что-то, что поможет мне сделать верный выбор, но этого я не узнаю никогда – нас прерывают. Аванк первая чует: кто-то приближается. Я ничего не слышу и не вижу, но чувствую приближение лошадей. Топот копыт сотрясает землю под моими ногами, словно поднимая рябь на озерной глади. Аванк опускает голову под воду, поворачивается и одним быстрым бесшумным движением уплывает прочь, снова исчезая в глубинах озера.
Я торопливо выхожу на берег. Кому не спится в столь поздний час? Разумеется, кроме меня. Обитатели острова наверняка давно спят тяжелым от выпитого эля сном. Однако я вижу двух всадников – они быстро скачут ко мне. Когда расстояние между нами сокращается, я замечаю в их руках мечи. Лица закрывают забрала стальных шлемов. Неужели на нас напали? Но нет, это не викинги, и по их коням не похоже, что они скакали издалека.
– Кто идет? – окликаю их я, понимая, что опасность близка. Я в ловушке – за моей спиной озеро – мне некуда бежать от этих вооруженных людей. И даже если я брошусь бежать по берегу, их кони быстро догонят меня, ибо они сильны и быстры. – Если не боитесь, назовите ваши имена. – Я пытаюсь заставить всадников сказать, кто они такие.
Но они не произносят ни слова. Они скачут вперед и окружают меня – клочья пены вылетают изо ртов их грызущих удила боевых коней. Молчание таит в себе угрозу. По тому, как всадники подбираются все ближе и ближе, ясно: это не путники и не ночные охотники, нет, они прискакали сюда за мной! И они меня нашли. Я достаю из ножен клинок и пытаюсь поворачиваться так, чтобы держать в поле зрения их обоих, но они пришпоривают разгоряченных коней и кружат все быстрее и быстрее. Будь у меня время подготовиться, я бы сотворила защитное заклятие. Я могла бы обездвижить коней или наслать на них страшное привидение, чтобы отпугнуть их или принять другое обличье. Но они застали меня врасплох, далеко от дома, и за спиной у меня – вода.
– Чего вы хотите от меня? Кто вас послал? – кричу я, понимая, что они прискакали сюда по чьему-то приказу. Эти всадники не из тех, кто задумывает козни. Они всего лишь грубые орудия того или той, кто таится сейчас в безопасности, ожидая выполнения приказа. Это орудия смерти.
Я увертываюсь от первого удара меча, потому что вовремя слышу, как он со свистом рассекает воздух, и успеваю отпрыгнуть вправо. Первый всадник кружит сбоку, второй же скачет прямо на меня. Я отскакиваю в сторону недостаточно быстро – хотя меч меня и не достает, конь задевает и сбивает с ног. Но я моментально вскакиваю и рублю клинком ногу ближайшего из нападающих. Он вопит, бранясь. Я пользуюсь завоеванным преимуществом и, подняв руки, бросаюсь прямо на его коня, выкрикивая проклятие. Животное пугается громкого звука моего голоса, страшных слов и моего головного убора с волчьей мордой и шарахается в сторону, так что всадник ненадолго теряет над ним контроль, ибо его внимание отвлечено кровавой раной на ноге.
Я поворачиваюсь на месте, чтобы встретить второго воина, но на сей раз делаю это слишком поздно. Он так близко, что я хватаю его коня под уздцы и заставляю остановиться и опустить голову. У всадника не остается пространства, чтобы взмахнуть мечом, и вместо этого он бьет меня по голове его рукоятью. Ему удается хорошо прицелиться, и удар приходится не на мой высокий головной убор, который мог бы защитить, а лишь на прикрывающую мою голову тонкую волчью шкуру. Тяжелый металл с хрустом обрушивается на мой череп, отдается в мозгу, и я падаю как подкошенная. Снег смягчает падение, но удар сделал меня совершенно беспомощной. Подумать только, свалить меня и сделать беззащитной с одного удара! Я чувствую гнев на себя саму. Я
