– Проклятие! – пробормотала Киззи. – Хорошо, что мы не захватили с собой Сиссикс.
– Она тоже была бы в костюме.
– Да, но, по-моему, ее пугает одна только мысль о снеге, – сказала Киззи. – Ты только посмотри!
Эшби понял, что она имела в виду. Повсюду вокруг громоздились негостеприимные острые шпили древнего льда. В воздухе висела настолько плотная снежная пелена, что поселения внизу практически не было видно. Дорог не было, а если были двери, Эшби не мог их разглядеть. Кабина лифта спускалась прямо в поселение – скопление прочных скорлуп, стоящих на черной скале. У Эшби возникло ощущение, что солнечные спутники не столько обеспечивали освещение, сколько растапливали вечную мерзлоту.
– Почему именно здесь? – спросила Киззи. – Зачем жить в таком месте?
– Не думаю, что у них был выбор.
Кабина спустилась в поселение. Освещение изменилось, став более гостеприимным. В иллюминатор Эшби увидел круглый тоннель, сделанный из гладкого серебристого металла. От тоннеля исходило ощущение стерильной чистоты. Вспыхнувшая в шлеме экзокостюма лампочка сообщила о том, что окружающий воздух пригоден для дыхания, но люди все равно не стали раздеваться. Пребывание на окраинной планете означало то, что в базе данных ГС нет информации о местных болезнях. Нельзя сказать, какой дрянью можно заразиться от этих ребят и, наоборот, какую заразу они сами могут подхватить от людей.
Двери кабины лифта открылись. Киззи и Эшби вышли. В коридоре их уже ждала Мас. Эшби сразу же отметил, насколько сильно ее тело отличалось от тела Охан, и не только в части полового диморфизма. Несмотря на присущие пожилому возрасту складки, не вызывало сомнений, что это абсолютно здоровое существо. По сравнению с Мас Охан выглядел бездомным бродягой.
– Добро пожаловать на Арун! – покачав головой, сказала Мас. – Прошу меня простить, но я не знаю жест приветствия людей.
– Мы пожимаем друг другу руки, – сказал Эшби.
– Покажите, как это делается, – сказала Мас.
Эшби продемонстрировал рукопожатие, пожав руку Киззи.
Мас рассмеялась.
– Вот, – сказала она, протягивая свои длинные пальцы.
Эшби обвил их рукой.
Мас снова рассмеялась.
– У вас руки короткие и мягкие, – сказала она, стискивая Эшби руку сквозь тонкую перчатку экзокостюма.
– Разве в бытность свою навигатором вам не доводилось встречать людей? – спросила Киззи.
– Когда я работала у хармагиан, вы еще блуждали по космосу, – ответила Мас. – Кроме вашей флотилии, у вас не было ни одной заселенной планеты. Я стала одинокой до того, как вас приняли в ГС.
Эшби быстро совершил несложный арифметический подсчет. Если Мас работала навигатором до того, как человечество приняли в ГС, значит…
– Сколько же вам лет? – опередила его Киззи.
Мас задумалась.
– Сто тридцать три стандарта, – сказала она. – Извините, что пришлось считать. У нас разные единицы измерения времени.
Киззи буквально прижалась носом к стеклу шлема – настолько она была вся внимание.
– Я понятия не имела, что сианаты живут так долго.
Мас снова рассмеялась.
– Не просто так долго, – сказала она. – Значительно дольше!
Она направилась по коридору. Люди последовали за ней.
– Что вы можете сказать нам о вашем астероиде? – спросил Эшби.
– Это Арун, – сказала Мас. – Ваша пара не упоминала о нем, да?
– Нет.
– Ну конечно. Пары не говорят об этом месте. Оно для одних только еретиков. – В ее голосе прозвучала насмешка, даже издевка. – Но всем сианатам известно о нем. Если нам удается бежать до заражения или если мы хотим оторваться, мы ищем его. Далеко не всем удается его найти. Одни погибают. Другие уже Угасают и не могут совершить длительное путешествие. Но мы принимаем всех, кто к нам приходит. Мы никому не отказываем.
– Понятно, – сказал Эшби.
Они оказались в просторном помещении, заполненном изогнутыми скамьями и чанами с гидропоникой, в которых росли странные извивающиеся деревья и пышные цветы (приходилось только гадать, в какой восторг пришел бы здесь доктор Шеф). Над головой проецировалось теплое желтое небо. По сравнению с ледяной пустыней вокруг это был настоящий рай. Повсюду были сианаты, всех возрастов, они гуляли, сидели в задумчивости, разговаривали
