друг с другом. Трогали друг друга.
– Прошу прощения, – сказал Эшби, отрывая взгляд от площади и поворачиваясь к Мас. – Что вы подразумевали под словом «оторваться»?
– Оторваться от пары, – сказала Мас. – Уничтожить вирус.
Эшби и Киззи переглянулись.
– Разве существует лекарство? – спросил Эшби.
– Разумеется, – ответила Мас. – От каждой болезни существует лекарство. Просто нужно его найти.
– Но… – наморщила лоб Киззи. – Простите, я не совсем понимаю, как это работает, но если… если вы пара, разве вам может прийти мысль об исцелении? Разве Шептун не внушает вам желание остаться вместе навсегда?
– Вы задаете правильные вопросы. Как и подобает истинному еретику. – Мас указала на скамью. Все сели, люди постарались устроиться как можно удобнее. – Шептун заставляет хозяина сопротивляться разрыву. Но некоторым сианатам удается ему воспротивиться. Как мне, например.
– У вас… иммунитет? – спросил Эшби.
– Нет, нет! – заверила его Мас. – Я была заражена. Иначе я не стала бы навигатором. Но я сопротивлялась. Шептун завладел моим низшим разумом, но не смог завладеть высшим. – Она задумчиво сморщила лицо. – Вы знаете, что такое низший разум?
Эшби вспомнил, что Охан пару раз упоминали это понятие, но, как и в большинстве случаев, больше они ничего не объясняли.
– Нет.
– Низший разум управляет простыми действиями. Присущими всем животным. Такими как ходить, считать, не прикасаться рукой к горячим предметам. Высший разум – это уже то, кто мои друзья. Во что я верю. Кто я такая. – Мас выразительно постучала себя по голове.
– Кажется, я понимаю, – сказал Эшби. – Значит, вирус… вирус воздействовал на то, как вы понимаете пространство и числа, но не повлиял на то, что вы думаете о себе?
– Я сопротивлялась, – повторила Мас. Она помолчала. – Стойкая?
– Вы стойкая, – подтвердил Эшби. – Да.
– Да, да. Очень опасно быть стойкой. Я научилась притворяться. Подражать речи пары. Тупо смотреть в иллюминатор. – Мас издала нечто похожее на вздох. – Это так скучно.
– Мне всегда казалось, как же это должно быть скучно! – рассмеялась Киззи.
– И это действительно так! Но если ты стойкий, ты должен тупо смотреть в иллюминатор. Ни в коем случае нельзя показывать остальным, что ты притворяешься. Те, кто всем заправляет, знают, – сказала Мас, подаваясь вперед. – Они знают о существовании стойких Хозяев. Но если об этом станет известно многим, все будет кончено. Сианаты верят в то, что Шептун выбрал нас. Сделал нас особенными. Сделал нас лучше, чем
– Да, – сказал Эшби.
Теперь он понял, почему Охан принимали в штыки любое упоминание об одиночках. Это могло разрушить всю сианатскую культуру.
– Я всегда хотела оторваться, – продолжала Мас. – Шептун позволял мне заглянуть вглубь и внутрь, но он убивал мое тело. А мой высший разум хотел жить. Мой капитан, она была очень хорошая. Добрый друг. Я доверилась ей, сказала, что я стойкая. Когда я начала Угасать, она нашла карту.
– Ведущую сюда? – догадалась Киззи.
– Да, да. Сюда я прибыла едва живой.
Подняв передние руки, Мас сделала так, что у нее затряслись мышцы. У Эшби внутри все оборвалось. Это было полное подобие той дрожи, которая развивалась у Охана.
– После лечения я пролежала в больнице… – она мысленно подсчитала. – Две десятидневки. Было больно, очень больно. – Улыбнувшись, Мас показала передние ноги. – Но я стала сильной.
– Значит, после того как вирус вылечен, Угасание проходит? – спросила Киззи.
Эшби строго посмотрел на нее. «Не надо, Киззи!»
– Да. Однако изменения в низшем разуме остаются. И… никак не могу вспомнить нужное слово… и складки головного мозга остаются. Я по-прежнему могла бы заниматься навигацией, если бы захотела. Но я одиночка. Я должна оставаться здесь.
– Почему? – спросил Эшби.
Сианатка склонила голову набок.
– Я одиночка, – повторила она. – Мы еретики, а не революционеры. Таков наш путь.
– Подождите, – сказала Киззи. – Вы по-прежнему можете заниматься навигацией? Излечение от вируса не отняло эту способность?
– Совершенно верно.
