Чистота свободы – вот что беспокоило сейчас Морока. Он не мог понять, насколько легко ему тут дышится. Вроде бы дующий в лицо ветер был наполнен ароматами вольной жизни, но проверить, так оно или нет, все равно не мешало. Этим и собирался перво-наперво заняться в городе Морок…
Глава 19
Контора «святых» располагалась в двухэтажном здании, верхний этаж которого занимали ломбард и книжная лавка. От последних остались лишь вывески – крыша обвалились, и что стало с владельцами этих заведений, неизвестно. Но «святые», кажется, были на посту. А иначе они не зашили бы выбитые окна толстыми досками, промеж которых оставили бойницы.
Однако никто на контору наблюдателей из Острога пока не покушался. Везде грохотала стрельба, но в стенах этого дома и в заколоченных окнах не было дыр от пуль. Тогда как из выведенной через окно трубы буржуйки – видимо, главный печной дымоход был поврежден – шел дымок, а из бойниц доносились голоса.
– Эй, начальник! – Подойдя к окну так, чтобы не оказаться мишенью, вестник Смерти постучал по доскам. – Начальник, ты слышишь меня? Это я – бывший заключенный номер девяносто два – шестнадцать! Впусти меня, начальник! Я пришел сдаться!
Голоса внутри умолкли, и в бойницу кто-то выглянул. Морок видел в ней одни лишь глаза, и в тех читалось неподдельное удивление.
– Ты еще кто такой? – спросил обладатель удивленных глаз. – Хотя постой – я тебя припоминаю. Ты этот, э-э-э… Один из тех, кто отсидел максимальный срок, верно?
– Так точно. Бывший заключенный номер девяносто два – шестнадцать, – повторил вестник Смерти. – Освободился в июле, потом работал в дорожной службе Погорельска. Но теперь ее нет, повсюду стреляют, и мне нечего жрать. Возьми меня назад, начальник!
– Иди-ка ты отсюда с миром, грешная душа, – порекомендовал «святой». – Ты вышел на волю, и у нас нет к тебе претензий. И без тебя забот хватает.
– Умоляю, начальник! – не унимался Морок. – Я хочу домой, в Острог. Вы обязаны меня арестовать, ведь я – рецидивист! Вчера я обокрал два магазина, а сегодня снял ботинки с трупа.
– Этот труп – твоих рук дело?
– Никак нет, богом клянусь, начальник! Зачем мне кого-то убивать? Тут и без меня нашлись те, кто усеял мертвецами улицы. Но в последние сутки я только и делаю, что ворую, а значит, вы не имеете права меня отпускать.
– Пожалуй, – с неохотой согласился «святой». – Ладно, грешная душа, уговорил. Все равно обе камеры свободны, а ты, чую, просто так не отстанешь. И прямо отсюда снова пойдешь творить беззаконие… Оружие при себе есть?
– Только нож.
– А что в рюкзаке?
– Ничего такого. Просто украл себе еды в дорогу.
– Просунь нож в бойницу, рюкзак сними и отставь в сторону, а сам ложись на тротуар и скрести пальцы на затылке. Тебе ясно?
– Да! Спасибо, начальник! – обрадованно закивал Морок. – Удружил так удружил! Век не забуду твоей доброты!
И беспрекословно проделал все в том порядке, в каком было велено.
Железная дверь конторы со скрипом отворилась, и перед улегшимся на тротуаре рецидивистом возникли трое вооруженных «святых». Все они были ему знакомы. До того, как их сделали выездными наблюдателями, они служили в Остроге вертухаями. Обыскав Морока и не найдя у него другого оружия, они приказали ему встать и идти внутрь. После чего, подобрав рюкзак, тоже вернулись в контору.
Морок знал правила – за четверть века проделывал это сотни раз. Без лишних вопросов он подошел к столу начальника, опустив глаза и держа руки за спиной. Прежде чем отправить его в камеру, «святые» должны были занести данные о нем в журнал и выдать ему Библию. Еще у него требовалось отобрать ремень и шнурки, но сейчас это было лишнее. Желай девяносто два – шестнадцатый повеситься, ему не нужно было проситься назад в тюремную камеру.
– С едой у нас нынче плоховато, – предупредил начальник, усаживаясь за стол. – Так что если ты собрался здесь отъедаться – и не мечтай. Пайка скудная.
– У меня в рюкзаке еды много, – напомнил Морок. – Угощайтесь, там на всех хватит.
– Эта пища краденая, а стало быть, негодная, – возразил «святой». И, вынув из ящика стола Библию, положил ее перед рецидивистом. – Хотя, если в камере ты будешь не прохлаждаться, а усердно молиться, это очистит принесенный тобой хлеб от греховной скверны.
– Молюсь я ежедневно, – кивнул вестник Смерти. – Только можно я возьму с собой мою Библию? Просто у меня в ней оставлено много закладок, понимаете. Она в рюкзаке сверху лежит.
– Что ж, бери, – пожал плечами начальник. И распорядился: – Брат Никодим, верни этой грешной душе то, что она просит. Только проверь, чтобы там между страниц и в корешке не было ничего запрятано.
Никакой Библии у Морока, естественно, не имелось. А то, что имелось, грозило стать для хозяев большим сюрпризом.
«Святой», которому был отдан приказ, поставил рюкзак Морока на лавку, отстегнул верхний клапан, развязал шнур… И отпрыгнул в испуге, когда из
