воспользоваться своим же советом – завершить пораньше рабочий день и хорошо выспаться. Завтра в восемь встретимся в «Буре».
У Виктории спазматически дернулась тоненькая мышца под нижним веком, но тем не менее женщина кивнула.
– Прошу прощения, – сказала она. – Я не должна была разговаривать с вами, Саймон, в таком тоне. Иногда и доктору нужно пользоваться своими советами.
Сдерживая раздражение, Хэтэуэй неловко похлопал ее по плечу:
– Давайте все свалим на Риккина и его до абсурда сжатые сроки и не будем сердиться друг на друга, договорились?
– Договорились, – эхом отозвалась Виктория и устало улыбнулась.
У лифта они пожелали друг другу спокойной ночи, и доктор Бибо направилась на корпоративную парковку. Саймон решил зайти в свой офис. Он хотел среди запаха книг собраться с мыслями. Повинуясь порыву, он снял с полки издания, посвященные Жанне д’Арк. Хэтэуэй уже сделал массу заметок в своем планшете, но книги во время научных исследований ничто не могло заменить.
Он проверил свой мобильный – несколько сообщений от Анайи, это его и удивило, и разозлило, и огорчило одновременно. Все сообщения были короткими, она настаивала на встрече.
Саймон сдался и набрал следующее: «В холле. Спускаюсь». Затем с сожалением посмотрел на книги и направился к лифту.
Анайя появилась спустя несколько минут, весело улыбаясь, но глаза смотрели серьезно.
– Ты уже ужинал сегодня? – спросила она.
– Нет, и что…
– Умираю хочу есть, – не дала ему договорить Кодари. – Прежде чем покину Лондон, хочу поесть рыбы с жареной картошкой. О! Сейчас же Октоберфест. Можем посмотреть, что хорошего в пабах предлагают по этому случаю.
– Давай. – У Саймона не было никакого настроения бродить по пабам, но «рыба с жареной картошкой» прозвучало заманчиво. Они взяли такси до квартала Мэрилебон, там было кафе, которое им особенно нравилось. Саймон заказал пинту пива и неожиданно расслабился, чему немало удивился.
Когда они закончили ужин, Хэтэуэй сам начал разговор:
– Итак, о чем ты хотела со мной поговорить? Или ты просто хотела, чтобы я оплатил твой чек?
– О, так ты платишь? Превосходно, – сказала Анайя все с тем же странным выражением лица, которое было у нее весь вечер. – Давай прогуляемся и поговорим. – Она беззаботно махнула рукой.
Саймон подумал, что ему не удастся увильнуть и придется таскаться по пабам и пробовать дары осени.
Они сменили тепло и полумрак паба на улицу, где осенний холод пронизывал насквозь. Анайя взяла его под руку, он остановился и смущенно посмотрел на нее.
– Что, девушка не может согреть руки?
Напряженность, которую пиво на время сгладило, вернулась и вновь сковала Саймона. Все это было так не похоже на Анайю, она умела соблюдать границы личного пространства. Что-то явно было не так. Саймон заставил себя улыбнуться, и они пошли по Тайер-стрит мимо очень дорогих антикварных магазинов, очаровательных бутиков и ателье элегантной мужской одежды.
Анайя наклонилась к нему и тихо сказала прямо в самое ухо:
– Виктория – обманщица.
Саймон резко остановился.
– Пойдем, – потянула его Анайя, нервно оглядываясь по сторонам.
– Хорошо. – Хэтэуэй возобновил движение. – С чего ты так решила?
– Она солгала о «Bella Cibo», – сказала Анайя. – Я ее видела там вчера вечером.
– Странно, конечно, скрывать это, но…
– Она была не одна. А с Аланом Риккином.
И снова Саймон был готов замереть на месте, но заставил себя идти дальше. Сердце тревожно заколотилось.
– Она одна из ключевых фигур в «Аэри», – почти машинально ответил Хэтэуэй и, как Анайя, сам начал оглядываться по сторонам: семьи с детьми на руках и в колясках, парочки – молодые и в возрасте – гуляли, держась за руки, стайка девочек-подростков толпилась у витрины одного из бутиков популярного бренда. – Думаю, в «Аэри» много важных проектов, достойных обсуждения с Риккином. Возможно, они говорили о том, что меня не касается.
Сказав это, Саймон вдруг вспомнил, какой неожиданно усталой стала доктор Бибо. Он также вспомнил, что на его письмо Риккин ответил Виктории, а не ему. И сегодняшняя стычка с ней, когда она вышла за рамки профессионализма. Вдруг Хэтэуэй почувствовал, что его шерстяное пальто не спасает от ледяного холода.
– В «Абстерго» все шифруются и что-то скрывают, – пробормотала Анайя, – потому что мы – долбаные тамплиеры. Но мы не скрываем, в какие рестораны мы ходим.
