– На этот раз я предупредил чисто по дружбе, – признался Николай. – Ты ведь с самого начала был замешан. Чтобы знал.
– Учту. Насколько возможно в моем скромном чине. Но когда я появлюсь на территории Республики, неведомо, а их флот поневоле будет работать на совесть. Насколько ее хватит. Приказ имеется, дальше все элементарно – или ты, или тебя. У меня лишь одно сомнение. Сколько знаю, в последнее время денег им выделяли сравнительно мало, на ходу была лишь всякая мелочь, а как подготовлены большие корабли, сказать трудно. Надеюсь, не подведут. Лучше скажи, хоть что-то дополнительно узнать удалось? Я о пиратских базах. Нам ведь ничего толком не докладывают.
– Аналитики наметили парочку вероятных районов в Облаке, но могут ведь и ошибиться. Так что лететь опять предстоит наугад. Предстоит вам, соколики, не карательная операция, а разведка. Разве что большими силами. Никаких одиночных полетов, Нарветесь на «Бруклин» – лихость не поможет. Даже если еще разок удастся подкрасться незамеченными.
– Второй раз подобные фокусы не удаются. – Георгий машинально коснулся усов.
– Вот и я о том же. Ладно, то дела хоть скорые, но от нас мало зависящие. Лучше скажи, ты в Академию поступать не надумал? Давно пора. Должность и срок службы позволяют, а экзамены ты сдашь. До набора месяц, успеешь подготовиться. Иначе пропустишь, целый год ждать. Оно тебе надо?
– Подожду. Не хочу в стенах сидеть и гранит науки грызть, когда другие с буканьерами разбираться будут. Сам понимаешь, у меня с ними персональные счеты. Не люблю оставлять долгов. Рассчитаюсь – сразу заявление подам.
– Дело может оказаться долгим, не на один год. Знаешь же, легко лишь строить планы. А как их в жизнь воплощать, почему-то сразу трудновато становится. Накладка на накладке. Чем выше положение, тем больше пользы принесешь.
– Не уговаривай. Польза приносится сообща. Подчиненные без начальства могут порою сделать многое, а наоборот? Не хочу я занимать кабинет. Я – навигатор.
– Не обязательно кабинет. Рубку в капитанском качестве – разве плохо? Ценз у тебя уже есть, уж струг-то под командование получишь.
– Как поквитаюсь, так сразу. Я слово себе дал отомстить за «Ермак».
– Если слово… – понимающе вздохнул Греков.
– Ничего. Зато вместо Нового Петербурга у себя побываю. Мне тут обещали пару свободных дней начиная с завтрашнего. А может, и все три. Я же дома месяца четыре не был. Лето пропустил, так хоть сейчас…
Дом был довольно велик и пуст. Не в смысле, что в комнатах ничего не имелось. Соответствующая мебель стояла едва не в каждом помещении. Никаких излишеств, роскоши, только функциональность и надежность. Если уж покупать что-то, так на века, чтобы затем все могло по наследству перейти к внукам и правнукам. Потому имелись в диванах, креслах, столах радующая глаз массивность и дорогая сердцу основательность. Пусть Найденов не являлся прирожденным казаком, но полностью разделял их взгляды и привычки. Самое последнее дело – постоянно вещи менять. В том смысла нет. В других местах люди занимаются этим, кичатся друг перед другом новинками, а здесь попробуй похвастать, пальцем у виска покрутят. Мол, совсем с катушек съехал парень, раз ума не хватило что-то надежное и долговечное сразу купить.
При всей казачьей консервативности дом был автоматизирован, снабжен солнечными коллекторами и координирующим компьютером, а также прочими приспособлениями, весьма облегчающими быт. Всякие системы уборки, стирки, готовки, позволяющие почти не уделять повседневного внимания хозяйству, жить одному, а то и отсутствовать здесь месяцами и годами.
Пустота касалась иного. В доме никто не жил, сам хозяин навещал его очень редко, и весь двухэтажный особняк словно пропитался духом сиротства и неприкаянности. Даже живности на всем наделе Георгия не имелось никакой. За ней же смотреть надо, а кому и когда? Отведенные под поля участки ни разу не были засеяны. Земли на Новом Оренбурге имелось в избытке, бери, сколько сумеешь обработать. Как следствие же ни о какой аренде, самой даровой, речи идти не могло. Другим служивым казакам хоть родня помогала. Так и тут Найденов был одинок, аки перст. Оставалось надеяться, что со временем все переменится, и дом наполнится шумом ребятни, а навещать хозяина станут не одни лишь друзья.
Подъесаул оставил небольшой старенький глидер во дворе. Немногочисленные вещи распакованы и разложены по местам, обед приготовлен и съеден, теперь настала пора прогуляться. Не часто же выпадает случай пройтись по природе, никуда не спеша, просто впитывая в себя налетающий от недалекого моря воздух.
Берег наделу не принадлежал. Собственно, Найденов построил дом на самом краю «своей» земли, чтобы быть ближе к водной глади, и теперь оставалось всего-то прошагать полтора неполных километра, а дальше – пляж, практически всегда безлюдный. Часть пути проходила своеобразным полем, дальше же начинался лес с проложенной грунтовой дорогой, и гордые сосны чуть шумели кронами и поскрипывали стволами, словно приветствуя человека.
Здесь было хорошо и спокойно. Георгию нравилась служба, но порой устаешь от самого любимого дела, и краткий отдых в ставших родными местах всегда являлся для казака лучшим лекарством.
С одиночеством на сей раз не получилось. Осень уже правила миром вовсю, вдобавок разыгрался нешуточный ветер, и оставалось похвалить себя, что догадался надеть куртку. По-своему такая погода подъесаулу нравилась. На кораблях-то воздух неподвижен, и ветер вносил разнообразие в жизнь. Вдобавок под него всегда хорошо думалось.
Вот только, к немалому удивлению Георгия, у пляжа чуть в стороне от точки его выхода застыл чей-то глидер, и какое-то семейство прогуливалось по
