больше не останется в одиночестве.
– И я знаю, что он будет голоден, – взволнованно продолжала она. – Он всегда
О господи, подумала я, она наверняка голодала в Зеркалах, при ее-то немыслимых потребностях в пище.
И эту черту она передала своему воображаемому другу.
– Обещаешь, что вернешься и спасешь его, если я отсюда не выберусь?
– Рыба, – деревянным тоном произнесла я. – Ты кормила рыбой мягкую игрушку.
– Возможно, поначалу ты не сможешь его отыскать. Он прячется в других измерениях. Тебе придется поговорить с пустотой и сообщить ему, что это Йи-Йи послала тебя и можно не бояться выходить. Возможно, понадобится некоторое время, чтобы он поверил, что там безопасно. Но что бы ты ни делала, не позволяй ему себя облизывать и пытаться съесть.
– Дэни, – надломленным голосом сказала я. Она хотела, чтобы я пошла в Зеркала и поговорила с пустотой.
– Я знаю, что с рыбой была плохая идея, – с легким смущением признала она.
Я ничего не ответила. Просто не знала, что сказать.
– Мак, я не сумасшедшая. Шазам –
Я моргнула. Что она имеет в виду? Что она хочет доказать? Я видела «Шазама». Это выпотрошенный игрушечный медведь.
Она с трудом выговорила:
– Я его бросила.
– Мягкую игрушку?
– Нет, – раздраженно ответила она. – С игрушкой – другое. Я не могла спать. Поэтому представляла, что это он, чтобы хоть как-то вернуть сон, пока не придумаю, что делать. Но я знала, что притворяюсь. А потом, когда аббатство загорелось, мне показалось, что все повторяется. Что снова наступил тот день, когда я действительно его потеряла. Это стало триггером. Я немножко свихнулась.
Я повернула голову влево, насколько возможно.
– Шазам настоящий? Действительно, реально
– Он капризный пушистый коало-медведе-кот. Я нашла его в свой первый год в Зазеркалье.
Я открыла рот и снова закрыла. Слова прозвучали разумно и убедительно. Неужели она говорит правду? Или она просто сломлена и теперь, когда Риодан выпотрошил ее иллюзию, придумала новую версию – что потеряла друга раньше?
– Коало-медведе-кот, который разговаривает и прячется в воздухе?
– Мак, прекрати так много думать. Штуковина, наверное, именно поэтому хочет поработать с твоим мозгом. Твой внутренний монолог просто не прекращается.
Я ощетинилась.
– Не будь стервой.
Я понимаю, почему так много размышляю. Всю жизнь мне приходится просеивать происходящее между двумя совершенно разными существами, при этом о существовании второго я долгое время даже не догадывалась. Пятьдесят тысяч лет воспоминаний Невидимого Короля плясали в моем подсознании, насылая повторяющиеся кошмары о ледяных местах, не говоря уже о фрагментах песен и желаний, которые не имели никакого смысла. Во мне жили эмоции, которые я не могла приписать ни одному из событий в моей реальности. Для меня все было подозрительным – потому что половина «всего» принадлежала не мне. И я чертовски неплохо справлялась с навигацией по этому минному полю.
Она повторила:
– Он настоящий. Ты должна мне поверить. Это часть обещания, которое ты дала.
– Так ты не все время была одна? – Мне очень хотелось в это поверить. Тяжело даже думать, что пять с половиной лет она в одиночку сражалась с врагами.
– Нет. Ну, кроме периодов, когда он исчезал. В бою он просто прекрасен. Правда, пока сосредоточен и не проваливается в один из своих пессимистических срывов. Он ненавидит одиночество. И снова остался один. – Она тихо добавила: – Он любит меня. Он никогда не говорил, но я знаю. Именно это он имеет в виду, когда сообщает, что видит меня. И я не могу его подвести. Не могу его бросить. Ты должна сказать ему, что
Я попыталась осознать все, что она мне рассказывала. Мне хотелось поверить, что это правда, что она не сломалась и не сошла с ума, а действительно потеряла кого-то, и теперь эта потеря подтачивает ее изнутри. Она настолько потрясена, что заменила настоящего друга игрушечным животным. У нее есть чувства, и чувства глубокие. Меня внезапно захлестнуло счастье. Существует на свете этот Шазам или нет, но Дэни любит – и чувствует себя любимой.
– С твоим сердцем все в порядке, солнышко, – тихо сказала я.
