Ответом стала тишина.
Страус сглотнул.
Тишина показалась враждебной…
И зашуршал песок!
На пляже! В темноте!
А там, куда не доставал свет фонаря, мелькнула неясная тень!
Затем из кустов долетело сиплое дыхание, но Дикий его уже не услышал: за секунду до этого нервы несчастного Страуса не выдержали, и насмерть перепуганный Хиша рысью помчался вслед за Ириской.
Глава IV
в которой капитан Двойной Грог приводит корабль в море Беспощадности
– Это очень опасные воды, – прошептал Угрюмый Гейл, напряжённо оглядывая горизонт. – Очень.
– Здесь полно сторожевых кораблей, – пискнул кто-то из столпившихся на палубе пиратов.
И его сразу же поддержали трусливые дружки:
– Нам против них не выстоять, – загомонили разбойники.
– У каждого линейного корабля в два раза больше пушек!
– Все здесь останемся!
– Никто не уйдёт живым!
– Не плачьте раньше времени, девочки! – рассмеялся Дорро Эскотт, поглаживая лапой рукоять тяжёлой абордажной сабли. – Бояться будем потом, если неприятности нас догонят.
– Тогда мы все умрём!
– Бояться будет поздно.
– Вот именно! – Дорро топнул ногой. – Значит, бояться не нужно вовсе!
Разбойники рассмеялись, но смех получился нервным, и было видно, что их снедает тревога.
Известие о том, что «Полоумный Архитектор» идёт к острову Спящей Каракатицы, команда восприняла относительно спокойно. Некоторые моряки, разумеется, запаниковали, умоляли капитана не делать глупостей, развернуть фрегат и идти на Каракурту, но после того, как им предложили сесть в шлюпку и возвращаться в пиратский рай самостоятельно, их паника чудесным образом испарилась.
Команда слегка успокоилась, но по мере того как фрегат приближался к границам моря Беспощадности, которые патрулировали тяжёлые, многопушечные корабли южных королей, пираты вновь заволновались. Последние два часа они провели на верхней палубе, вглядываясь в горизонт и прислушиваясь, не крикнет ли наблюдатель с высокой мачты: «Вижу паруса!»
Беспокойство нарастало, казалось, ещё чуть-чуть, и все разбойники, даже самые стойкие, предложат возвращаться, но в этот момент на палубу важно вышел капитан, и пираты, позабыв о сомнениях, столпились вокруг двуглавого шмызла, которому привыкли полностью доверять.
– Что это? – зашептали они, разглядывая странные вещи, которые предводитель вынес из каюты.
– Как это понимать?
– Это что-то волшебное?
– Грог, ты стал колдуном?
Для удивления имелись все основания.
Двойной важно установил на палубе бронзовую жаровню, стенки которой покрывали загадочные символы, и запалил сложенные внутри палочки.
– Пахнет благовониями, – произнёс Угрюмый Гейл, но остальные разбойники главного бомбардира не поддержали и продолжили молча наблюдать за действиями капитана.
Когда огонь достаточно разгорелся, Уне-Муне вытащил из-за пояса три пергаментных листочка с начертанными на них заклинаниями, встал лицом на запад и, нашёптывая заученные наизусть формулы, по очереди сжёг пергаменты, внимательно наблюдая за тем, как чародейские уравнения обращаются в дым.
Магический дым, который не улетел, подхваченный морским ветром, а словно приклеился к «Полоумному Архитектору», окутав его дрожащим, едва различимым туманом.
– Вот и всё, – тихо проронил Уне.
– Что «всё»? – не понял Эскотт.
Однако ни одна из голов Грога не успела ответить любопытному Варраксу: дозорный, сидящий в корзине грот-мачты[6] , крикнул:
– Прямо по курсу корабль!
