Поцелуй обмана

Кривая ухмылка сошла с его лица, и он наклонился ближе.

– Не всегда. Вообще-то, никогда.

– Так в чем же дело? На этот раз ты чувствуешь себя виноватым, и надеешься, что Бог Зерна тебя помилует?

Он мрачно насупил брови.

– Мне не с чего чувствовать себя виноватым. Я солдат, а ты… а ты одна из них. Особа королевской крови. Все вы одинаковы.

– А ты будто бы со многими знаком.

Угол его рта покривился в ехидной улыбке.

– Да еще эти твои видения. Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь?

Я делала в точности то же, что и он делал бы на моем месте – пыталась выжить. Или он хотел тащить меня на привязи через весь континент и при этом ожидал от меня любезности и покорности?

Я улыбнулась.

– Главное, они не знают, что я делаю. Только это имеет значение. И ты им ничего не скажешь.

Каден навис надо мной почти вплотную.

– Ты так уверена? Ты… – я один из них. Венданец. Не забывай об этом.

Разве могу я забыть? Но спорить с ним сейчас не имело смысла. Он с трудом выговаривал слова – и его лицо было слишком близко от моего.

– Каден, тебе нужно…

– Ты слишком уж хитрая. Ты ведь поняла, что я сказал там, на пиру? Ты понимаешь все наши разговоры…

– Вашу варварскую тарабарщину? Откуда мне ее знать? Я и не пытаюсь понять. Убирайся прочь, Каден!

Я попробовала его оттолкнуть, но он всем телом навалился на меня, так что я не могла вздохнуть, зарылся лицом в мои волосы.

– Я слышал, – горячо зашептал он мне прямо в ухо, – в ту ночь. Я слышал, как ты сказала Паулине, что я приятен на вид.

Каден поднял руку и погладил меня по голове. Захватив несколько прядей, сжал их в кулаке, а потом прошептал мне на ухо те самые слова, которые произнес в шатре – и не только их, а много больше. У меня застучала кровь в висках. При каждом слове щеку мне обдавало его жаркое дыхание, а его губы щекотали мне шею.

Каден немного отодвинулся, и я вздохнула.

– Ты не… – он качался, пытаясь сфокусировать на мне пьяный взгляд. – Для твоего же блага…

Он сильно качнулся и привалился к стене.

– Теперь мне придется спать чутко, – продолжал он, отодвигая меня в сторону. – И спать я буду здесь, у входа в твою кибитку. Не доверяю я тебе, Лия. Ты слишком…

Его отяжелевшие веки опускались сами собой.

– А тут еще и Малик.

Не открывая глаз, он привалился к двери и сполз на пол, но удержался в сидячем положении. Мне оставалось только приоткрыть дверь, и Каден выпал бы из нее – но, при моем-то везении, он может сломать себе шею, катясь вниз по лестнице, и тогда некому будет защищать меня от Малика.

Я понаблюдала, как он засыпает, обмякнув и клонясь набок. Что ж, хоть какая-то защита против Малика, хотя все остальные мужчины сейчас, должны быть так же пьяны, как и этот.

Я отодвинула кружевную занавеску, открыла ставни и окно. Момент для побега показался мне подходящим – но я заметила, что Малик, Гриз и Финч толкутся возле лошадей. Они довольно уверенно стояли на ногах. Возможно, Каден сказал правду, он непривычен к таким обильным возлияниям. В таверне он всегда был сдержан и собран, никогда не пил больше двух кружек сидра. Такую малость даже я выпивала без всяких последствий. Что же заставило его так напиться сегодня?

Я прикрыла ставни и снова обернулась к Кадену, спавшему, приоткрыв рот. При мысли, каково будет ему наутро, я улыбнулась. Взяв с кровати Рины одну подушку, я бросила ее на пол рядом с ним и толкнула его в плечо. Он упал на подушку и продолжал спать, даже не заметив.

Это правда. Я говорила Паулине, что он кажется мне приятным на вид. Стройный, мускулистый, ладный, Каден был – и Гвинет не раз обращала на это внимание – очень привлекательным. К тому же мне нравилось то, как он держался – серьезно и в то же время спокойно. Он вызывал во мне интерес и желание раскусить его. Но постойте, ведь мы с Паулиной вели тот разговор дома, в своей комнате. Выходит, он шпионил за нами? Подслушивал под окном? Он убийца, напомнила я себе. Чего еще ожидать от такого? Я попыталась вспомнить, о чем еще мы разговаривали с Паулиной? Боги, что еще ему удалось подслушать?

Я вздохнула. Сейчас все это было неважно.

Свернувшись на толстой перине, я натянула на себя одно из пестрых лоскутных одеял Рины. Повернувшись на бок, я рассматривала Кадена, дивясь его ненависти к особам королевской крови. Что они ему сделали? Но было совершенно ясно, что он ненавидит не меня, а лишь символ, со мной связанный,