собственных слез.
Протянув руку, она узловатым пальцем стерла слезинку с моей щеки.
– Великие замыслы действуют по-своему, и в конце концов осуществляются.
Глава шестидесятая
Рано утром я уже была на ногах, в надежде, что успею выпить кружку горячего цикория до того, как из шатра выползет Малик. Спала я плохо, но это было и неудивительно. То и дело я просыпалась среди ночи, увидев во сне остановившийся взгляд окровавленной куклы, которая вдруг превращалась в Грету.
Одни кошмарные сны сменялись другими. В них я видела Рейфа таким, как при первой нашей встрече, потом его облик начинал исчезать, растворяясь подобно призраку в образах руин, леса, огня и воды. А затем я снова слышала голос, тот же, что слышала в Терравине. Тогда я подумала, что это чье-то поминовение.
Птицы в предрассветном лесу еще только начинали петь и переговариваться, когда я вышла из кибитки – и была удивлена, увидев своих венданских спутников уже сидящими у костра. Мне удалось сдержаться и подавить вздох удивления: все они выглядели так, точно ночью боролись с диким львом. За ночь царапины потемнели, воспалились и теперь казались кровавыми шрамами. Больше всех досталось Малику – все лицо у него было истерзано, а кожа под левым глазом, куда я ткнула ногтем, переливалась синим и фиолетовым – но даже у Гриза на носу красовалась ссадина, а у Финча была располосована одна рука. При моем приближении Малик сверкнул свирепым взглядом, и Каден тут же привстал, готовый вмешаться в случае необходимости.
Никто не сказал ни слова. Под их взглядами я возилась, пытаясь удержать в забинтованных руках чашку и наполнить ее горячим цикорием из кувшина. Я собиралась уйти с чашкой в большой шатер, чтобы избежать их общества, но, встретив злобный взгляд Малика, передумала. Если я сейчас повернусь спиной, он решит, что я испугалась, а это его лишь раззадорит. К тому же я держала в руках чашку с кипятком и была готова облить ему исцарапанную физиономию, если только он сделает шаг в мою сторону.
– Уверена, вы все сегодня хорошо спали, – заговорила я намеренно легкомысленно и весело. В ответ на взгляд Малика я изобразила улыбку, не разжимая плотно сомкнутых губ.
– Да, спасибо, – поспешно ответил за всех Каден.
– Как жаль, – я отпила цикория и только сейчас заметила, что среди них нет Эбена. – А Эбен до сих пор спит?
– Нет, – отозвался Каден. – он готовит лошадей.
– Готовит? К чему?
– Сегодня мы уезжаем.
Цикорий покачнулся в моей чашке, и половина выплеснулась на землю.
– Ты же говорил, что мы пробудем здесь еще три дня.
Финч со смехом потер свою изодранную руку.
– Ты думала, что он выложит тебе всю правду? Чтобы накануне ты дала деру?
– Она же
Каден отмалчивался. Потом обратился ко мне.
– Поешь и собери свои вещи. Вынеси их из Рининой
– Видите, принцесса, вас уведомили заранее! – заржал Малик.
Каден в ледяном молчании наблюдал, как я забинтованными пальцами пытаюсь собраться. Он прекрасно знал, где я прятала мешок со съестным к побегу – куски пирогов, шарики козьего сыра, обвалянные в соли, картофель и репа, которые я стянула у кочевников. Не сказав ни слова, он вытащил мешок из-под кибитки Рины и ушел, чтобы навьючить его на лошадей вместе с другими припасами, предоставив мне возиться, собирая свой седельный вьюк. Зашла Дихара, принесла мне баночку мази для пальцев и немного травы чига, на случай, если они будут очень сильно болеть.
– Погоди, – остановила я ее, когда она пошла к выходу. Сунув руки в свои вещи, я вынула украшенный драгоценными камнями золотой ларец, украденный мной у книжника. Вынув книги и спрятав их на дне вьюка, я протянула ей ларец.
– Зимой вы отправитесь на юг и окажетесь в Малых королевствах, где в городах могут оказаться книги и учителя. На деньги, вырученные за ларец, можно купить много. Никогда не поздно научиться чему-то и узнать о новом даре. Хотя бы ради детей. – Я сунула ларец ей в руки. – Ты сама говорила, хорошо знать разные пути.
Дихара кивнула и положила ларец на кровать. Подняв руки, она нежно обхватила ими мое лицо.
