Объявив тревогу и скорое отбытие импровизированного флота назад, быстро среагировавший Нильс пустил гонца обратно в Парфагон с приказом отправить часть Второй когорты из гарнизона столицы на помощь опустошенному округу города Звездного, если это уже не было сделано ранее без его участия. Наблюдая за всем этим хаосом, раздосадованный Томас пришел к безутешному выводу, что ему придется окончательно распрощаться с романтическими представлениями о героической войне, которая состоит из бравых сражений и отдыха между ними. Ему следовало больше готовиться к постоянным изнуряющим переходам. Этому и учили в Академии, но он все время думал и надеялся, что это было глупое преувеличение.
За полтора суток пути, к вечеру следующего дня, Первая когорта вернулась в тревожный Парфагон, тоскливо проплыв весь обратный путь против течения реки, но, благодаря счастливому стечению обстоятельств, по попутному ветру и с помощью усиленной работы изморенных гребцов. Уже на следующее утро, заменив свои войска свежей Второй когортой, главнокомандующий двинулся в тяжелый трехдневный путь к круглому озеру Звездное и одноименному городу на его берегу, путь к которым лежал на северо-восток через Салеп и Башню самовыражения. По приданию, водоем с романтическим названием образовался в незапамятные времена от падения самой яркой звезды с ночного небосвода, легко пробившей многострадальную земную твердь до самого ее основания.
Опытный легат понимал, что к его приходу, а это более, чем через неделю после начала массированной атаки, проворные мутанты, скорее всего, уже полностью покинут разоренную территорию, выбитые подоспевшими центуриями гарнизонов Башни самовыражения, Башни потребности и Башни безопасности, а также гарнизоном самого города Звездный. На горе Томаса, у него совершенно не стояла задача атаковать врага. Ему нужно было лишь привести с собой свежий резерв, да провести необходимую ротацию и выявить критические ошибки в системе обороны, которые напрямую привели к такому масштабному провалу и, вероятно, огромным экономическим потерям.
Ночью, пока Нильс находился в Парфагоне, ему пришлось вытерпеть массу обидных оскорблений и реальных угроз со стороны взбешенного короля, но существующая система не давала возможности действовать эффективнее. Конечно, зная всю нелицеприятную подноготную вечного противоборства двух городов, рассудительный Нильс имел определенные мысли о том, как можно было попробовать одолеть сумасбродного предводителя Арогдора раз и навсегда. Но все это не вписывалось в дозволенные правила, и потому начисто отвергалось как Альбертом, так и Калицей, ведь правила и законы в Парфагоне всегда жестко соблюдали, что и считалось причиной его многолетнего процветания, с чем было трудно поспорить.
Если вся монстроподобная армия Эйзенберга почти полностью сосредоточивалась в обширном и укрепленным природой кратере вулкана или охраняла труднодоступные ущелья на сложнейшем подступах к нему, то доблестные войска Парфагона были уязвимо рассредоточены по всей контролируемой им территории. Именно такой несправедливый расклад сил позволял мутантам часто действовать эффективно, несмотря на примитивную тактику, направляя концентрированные силы в многочисленные бреши обороны королевства.
Когда-то давным-давно, в бесконечном море вдруг забурлила и зашипела вода, превратившись в обжигающий кипяток, и из нее вырвался стремительно растущий исполинский вулкан. Извергая реки огненной лавы, которая почти полностью стекала с его южных склонов, он образовал обширную территорию к югу, и спустя многие годы так сформировался первый облик современной Селеции.
Спустя многие тысячелетия у затухшего и обвалившегося внутрь себя вулкана, труднодоступный подъем на который может длиться несколько дней, сформировалось десять основных ущелий с холодными и быстрыми реками. Издревле было принято их именовать простым числом, начиная с самой северной: первая река называлась Первой рекой, следующая, чуть более восточная река – Второй и так далее до самой последней Десятой реки с северо- запада. Южные ущелья, по которым спускались холодные и извилистые Третья, Четвертая, Пятая и Шестая реки в конечном итоге формировали живительные водные потоки по всей средней части Селеции, занимаемой территориями Парфагона. А вот с северной стороны вулкана не было ничего, кроме опасных ущелий, шумных безумных рек и уходящих далеко в море обрывистых скал.
Чтобы сдерживать голодающих мутантов на их обедненной возвышенности, армия Парфагона соорудила четыре сторожевых укрепления: Башню потребности – у Третьей реки, Башню безопасности – у Четвертой, Башню причастности – у Пятой и Башню признания – у Шестой реки. Последняя из них находилась на крайнем западе, недалеко от самого проблемного и прекрасного населенного пункта королевства – Города заката. Дополнительные Башня самовыражения и Башня совершенства были сооружены на линии приблизительно на семьдесят миль южнее основных укреплений и прикрывали проходы в менее защищенные территории. Через них вели западная и восточная дороги на Салеп, которые в нем сливались и далее направлялись к Северным воротам Парфагона.
Не считая обслуживающего люда, во всех шести Башнях было по сотне, то есть, по целой центурии, королевских рыцарей, каждая из которых была эквивалентна полуторам или даже двум и трем тысячам солдат из обычных воинов, незнакомых с практикой фазы. Такая ощутимая мощь позволяла любой Башне в одиночку победоносно выстоять оборону при набеге до полутысячи сметающих все на своем пути мутантов. В крупнейших городах – Салепе, Новом Альберте, Звездном, Ярте и Городе заката – стояло от двух до пяти дюжин рыцарей, которые честно следили за порядком и могли, в случае нападения арогдорцев, героически сложить свои головы, сдерживая первую волну вторжения, а то и полностью отстоять свои позиции. В итоге, около восьмисот рыцарей находились в составах гарнизонов подконтрольных королю территорий. Еще две огромные когорты, общей численностью около семисот удалых бойцов всегда были в самом Парфагоне или рядом с ним, готовые в случае необходимости подоспеть на подмогу любому гарнизону в течение нескольких дней. Вся эта система долгими благостными веками слаженно и эффективно работала, но в последнее время начала давать болезненные сбои, словно
