заигрываний, все знали, что Город заката всегда вел незаконную торговлю с Арогдором и поддерживал с ним самые разнообразные тесные теневые связи, что неудивительно, когда столица мутантов была в два раза ближе Парфагона. Даже во время весенней атаки на южные территории, внезапно появившийся у мутантов флот не атаковал своего таинственного союзника, хотя не мог не пройти мимо него в самую первую очередь.
Скорее всего, и это понимали многие, сами галеры там и построили, а потом и преступно продали или даже подарили агрессивным соседям, неспособным на такие сложные инженерные сооружения. На эту правду старались закрывать глаза, так как было сложно представить последствия конфликта с таким крупным центром, способным в одночасье изменить баланс сил на всей Селеции, что, в конце концов, все равно и произошло. Также никто в королевстве не понимал моральной стороны умышленного сотрудничества с отвратительными монстрами, причиняющими столько бессмысленных бед мирному люду и олицетворяющими самое настоящее, воплощенное в реальность зло.
Теперь же, когда случилось непоправимое, коварное, но закономерное предательство, стало окончательно понятно, что призрачное влияние на проблемную территорию было давно и безвозвратно утеряно, а ее интеллектуальные и экономические ресурсы встали на сторону отныне невероятно мощной армии Эйзенберга и его умелого полководца Джавера, получивших и свирепую живую силу и самые современные технологии. Такая дурацкая ситуация вылилась в настоящую катастрофу для Парфагона, мощь которого практически не эволюционировала в техническом направлении, так как для борьбы с примитивными мутантами в этом никогда не было необходимости, как считал мудрейший Королевский совет.
После опустошающей весенней атаки, трагически унесшей порядка трехсот самых подготовленных сынов отечества, в руках короля Альберта Третьего осталось всего тысяча двести воинов, то есть, двенадцать центурий. К текущему моменту семьсот из них были расквартированы по гарнизонам частично оказавшихся под ударом Башен и теперь совсем беспомощных провинциальных городов, а две обескровленных когорты по две с половиной сотни рыцарей по-прежнему безотлучно находились внутри Стены. Отправившись вместе с Первой когортой на защиту Башни совершенства, набравшийся смелости Ричард отдал ранее неслыханный приказ одному из трибунов Второй когорты готовить сам Парфагон к возможной обороне, для чего нужно было соорудить как можно больше преград на окружающих подступах к городу по всему его обширному периметру. В обомлевшей столице также ввели неизбежное военное положение, что позволило привлечь к возведению оборонительных сооружений все дееспособное население, а в Академии была немедленно возобновлена работа исследовательского подразделения, которое раньше постоянно недальновидно закрывали.
Такой оборот событий для изнеженных райской жизнью парфагонцев стал настоящим потрясением. Вместо многочасового сна и беспечной сытой жизни, они были вынуждены срочно возводить непроходимые препятствия и оборонительные позиции в лесу и на северной дороге, а также выкапывать дополнительные рвы с наиболее уязвимых сторон спасительной Стены, что явно не предвещало ничего хорошего. Кроме того, для взрослых мужчин были срочно созданы курсы, на которых их спешно обучали владению холодным оружием и арбалетом.
Ближе к вечеру следующего дня облаченные в доспехи рыцари стали взволнованно подъезжать на своих измученных разномастных лошадях к некогда безопасному расположению Башни совершенства. Для этого им пришлось нарушить все правила и пройти долгий путь почти без остановок, преодолев Салеп и сразу повернув на западную дорогу в сторону атакованных территорий. Томас эту позицию немного знал, так как когда-то навещал в ней школьного товарища, который теперь остался во Второй когорте готовить оборону столицы. Однако юному офицеру с бронзовым жетоном на груди было не суждено снова попасть внутрь широкого бочкообразного строения.
Уже на подходах они натыкались на отступающие в спешке обозы тыловых служб, в панике направляющихся в Парфагон и даже не надеявшихся на помощь подоспевшей армии. Когда руководимое легатом войско еще издали приблизилось к Башне совершенства, занимающей выгодную позицию на холме, Томас сразу до конца осознал всю реальную тяжесть и опасность сложившегося в королевстве положения.
Укрепление уже было полуразрушено, особенно с северной стороны. Бои шли как внутри, так и снаружи, а полчище озверевших мутантов на мечущихся челоконях взяло несчастное строение в полное окружение. Вдалеке виднелась пара дюжин онагров – широких и массивных устрашающих деревянных конструкций на вытянутой прямоугольной опоре с колесами, управляемых людьми в черном обмундировании. Орудия, резко поднявшимися ковшами в полтора человеческих роста, периодически выплевывали в сторону Башни огромные каменные валуны. Со свистом и грохотом врезаясь в толстые стены здания, они ощутимо его разрушали с каждым новым залпом. Кроме того, там же были еще и другие конструкции, похожие на огромные арбалеты баллисты, которыми также управляли по три немутировавших человека в легком черном одеянии, судя по всему, армейской форме предателей из Города заката. Эти орудия с недосягаемого расстояния порядка тысячи футов метко метали длинные и толстые стрелы в несдающихся защитников позиции, отныне не способных прикрывать окружающую территорию со смотровой площадки при помощи теперь жалких и почти бесполезных арбалетов.
Недолго думая, облаченный в позолоченную броню Ричард приказал одной из центурий немедленно пробить окружение с южной стороны и рыцари, словно и не было никакого длительного перехода, с радостью ринулись в бой. Отряд находящегося на краю атаки Томаса одним из первых достиг мутантов, и он сам лично с остервенением приступил их кромсать своим острым мечом, не на шутку переживая за запертых в Башне исстрадавшихся товарищей.
Вскоре они смогли пробить брешь у массивных ворот, и наружу сразу же посыпали еще уцелевшие воины:
– Братцы, как мы вас ждали!
– Уходим! Уходим отсюда!
– Быстро! – осипшим голосом скомандовал им измученный и окровавленный Коннелл. – Взять раненых, и уходим!
