И всего лишь подпала под действие магического аналога светошумовой гранаты.
Вспомнив напутствия Лода, я замерла, отчаянно моргая, считая мгновения в тишине, нервно ожидая, пока пройдёт действие заклинания. Слух вернулся первым.
– …спокойно, оставайтесь на местах! – крик колдуна с трудом пробивался сквозь мутную пелену: казалось, из моих ушей медленно вынимают вату. – Я запечатал комнату и закрыл нас барьером, она не сможет ни убежать, ни причинить нам вреда! Заклятие безвредное, скоро всё восстановится, но проходит даже через…
– Все целы? Мне казалось, я ранил кого-то! – в словах Дэнимона сквозила лёгкая паника. – Когда меня ослепило, я отшатнулся и взмахнул мечом, и я почувствовал…
В темноте проявились очертания предметов. Потом начало светлеть: постепенно, сперва оборачивая мир в густую серость, затем разрисовывая его выцветшими было красками.
В наступившей вдруг тишине – уже не колдовской – Лод рванул вперёд.
И когда я разглядела, что скрывала темнота, я забыла вдохнуть.
Она лежала там же, у окна. Светлые волосы пропитываются краснотой, голова повёрнута под каким-то странным углом, рот беспомощно открыт, стеклянные глаза смотрят прямо перед собой. Под шеей, по которой с левой стороны до кадыка алой ленточкой протянулась глубокая рана, растеклась тягучая вишнёвая лужа. Дэнимон стоял чуть поодаль, оцепенев, так и сжимая в опущенной ладони меч… с кончика которого на дерево размеренно капала кровь.
Лод рухнул на колени, накрыл ладонью разрезанное горло эльфийки, пачкая мантию и пальцы тошнотворным багрянцем, колдовским сиянием пытаясь исправить, исцелить, заставить снова дышать – бесполезно. Я понимала это так же хорошо, как, должно быть, понимал он. Но из всех, кто был в комнате, никто ещё не мог признать и принять того, что случилось.
Включая меня.
Барьер не в силах был помешать острой стали мазнуть эльфийку по горлу. Она хотела сбежать, но вместо этого напоролась на меч. И умерла – вместе со всеми надеждами. Потому что теперь, даже если мы найдём перстень, мы ничего, ничего, ничего не докажем.
Неужели всё? Из-за случайности, из-за ерунды, так просто, так глупо, так…
Рядом со мной громыхнуло, и дверь ударилась о стену, почти слетев с петель. Сначала в комнату ворвались семеро стражей, проскочив мимо меня, вжавшейся в стену; за ними прошествовал Хьовфин, сопровождаемый шелестом серебряных одежд. Замер, глядя на открывшуюся его взору картину.
На своего наследника, который стоял над мёртвой эльфийкой, сжимая в руках окровавленный клинок. Рядом с дядей-изменником. Без ошейника.
Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие выводы сделает Хьовфин.
– Так ты тоже избрал сторону тьмы, – губы Повелителя побелели от гнева, голос звенел потрясением и яростью, сузившиеся глаза перевели взгляд с одного сына на другого. – Вы оба!
– Отец, – Дэн сбился на почти шёпот, – послушай…
– У меня больше нет сыновей. Стража!
А вот это уже не просто плохо – хуже некуда.
Я бочком скользнула по стене, прильнув к платяному шкафу, молясь, чтобы меня не заметили.
– Фин, нет! – Фрайн отчаянно вырвался вперёд, встав прямо перед братом, раскинув руки: точно хотел разом заслонить всех присутствующих. – Мы…
– С тобой я позже разберусь. Вырубить его!
Взмах руки одного из стражников, человека, начертавшего рунную вязь, – и Фрайндин, закатив глаза, рухнул на пол.
– Убить их! – Хьовфин сорвался на хриплый крик. – Убить их всех!
– Фин…
Одинокий голос Эсфориэля заглушил звон клинков. Дэнимон принял удар одного стражника на свой меч, Восхт посохом заслонил Фаника от другого, отражённое заклятие третьего пёстрыми искрами осыпалось с барьера Лода. Остальные светлые медлили, и надежда сверкнула во мраке робкой искрой.
Они не рвутся убивать своих принцев. Не все. Может, если обезвредить немногочисленные горячие головы, если всё-таки поговорить с Фином, если заставить его нас услышать…
Рыжиной полыхнула в дверном проёме знакомая кудрявая грива, – и искру затопило волной болотной безнадёги.
– Фрайн! – завопила Машка, с порога призывая огненный клинок. – Фрайн, что с тобой?!
Судорожно завертела головой, пытаясь понять, что происходит, и увидела меня.
Ну почему, почему ты всегда появляешься так не вовремя…
– Ты! – завизжала Сусликова. – Снова ты!!! Что вы сделали с моим Фрайном, сволочи?!
