– Алья! – тоскливо выкрикнул Лод.
Прежде, чем Машка понеслась вперёд, колдовской вихрь подхватил меня, унося прочь из золотого дворца. Закружив голову, завертев до тошноты, швырнул на сливовый ковёр.
Я приподнялась на локте – сил встать не осталось. Посмотрела на Алью и Морти, восседавших за овальным столом в башне Повелителя, с управляющими кольцами на пальцах: глаза второй были растерянными, первого – пустыми. Обвела взглядом Лода, выпачканного в крови, и Эсфориэля, молча опустившего руки; Фаника, кубарем прокатившегося к камину, Восхта, так и сжимавшего в дрожащих руках водяной посох, и Дэна, рухнувшего на пол неподалёку от меня, рядом с клинком, который он наконец-то выпустил из пальцев.
В сознании, едва ли не впервые в жизни опустевшем, нашлось только одно слово:
Фаник, закашлявшись, перевернулся на спину. Кое-как сел, прислонившись к стене.
– Ладно. Это было не слишком хорошо, – младший эльфийский принц выдавил из себя кривую улыбку. – А запасной план у нас есть?
Глава седьмая
Ночь света
Когда Морти тихо вошла в лабораторию своего хальдса, тот сидел за столом, увлечённо записывая что-то. В одиночестве. Металлический конец пера скользил по пергаменту, деревянный – выписывал в воздухе кружева, подчиняясь перепачканным чернилами пальцам; бледное лицо колдуна было спокойным, взгляд – сосредоточенным. Рядом стояла остывшая кружка с чаем, спящий Бульдог сопел под креслом. Ничего необычного.
И только синие круги под глазами выдавали, что Первый Советник Повелителя дроу не спит четвёртый день.
Обняв Лода со спины, принцесса прильнула щекой к его щеке.
– Тебе надо отвлечься, – шепнула она. – Отдохнуть.
– Морти, завтра к нашим горам двинется семидесятитысячная армия, – Лод ожесточённо перечеркнул очередную строчку, как много раз до того. – И я очень не хочу воплощать в жизнь план, который заготовил на случай вторжения.
– Я знаю. Но в таком состоянии ты не можешь мыслить трезво. Ещё немного, и ты не сможешь мыслить вовсе. Отвлекись, и решение найдётся.
– Я не могу.
– Ты должен, – Морти накрыла ладонью его ладонь, останавливая перо. – Лод, иди спать.
– Сразу, как решу эту задачку, – он мягко, но непреклонно высвободил руку из её пальцев. – Как там Навиния?
– Я… сегодня ещё её не навещала.
– Тогда навести.
Он продолжил писать, и в тишине, нарушаемой лишь шорохом, с которым строки ложились на пергамент, Морти опустила глаза. Не говоря ни слова, отстранилась и прошла обратно к лестнице: медленно, точно ожидая, что её сейчас окликнут.
Не окликнули.
Покинув обитель колдуна, принцесса не повернула по направлению к башне Повелителя, а приблизилась к высокому окну – мысли её явно были где-то далеко. Облокотилась на мраморный подоконник, посмотрела в прозрачное стекло: одно из сотни, оплетённых изящным цветочным узором кованого оконного переплёта.
Внизу, в дворцовом саду, у чёрного пруда сидели трое. Белизна их одежд выделялась в вечном мраке, гармонировала со светящимися лепестками роз.
Взгляд на этих троих – а может, лишь на одного из них – заставил взгляд Морти стать ещё тоскливее.
– Принцесса?
Услышав оклик, она вздрогнула и отстранилась от окна.
– Тэлья Эсфориэль, – принцесса степенно кивнула брату Повелителя эльфов.
Тот, помедлив, подошёл к ней:
– Я понимаю, отчего вы так печальны, но не нужно отчаиваться.
– Я не отчаиваюсь. Нет вестей о вашем брате?
– Нет. Во дворец иллюранди проникнуть не могут, за пределами дворца его не видели. Однако слухов о его участии в убийстве Авэндилль тоже не слышно. Видимо, Фин решил не разглашать этого. – Эсфориэль помолчал. – Что ж, вселяет надежду на благополучный исход.
– Благополучный исход?..
