Спустя какое-то время рывком поднялся с кресла; глядя в пространство мутным взглядом, покрутил на пальце управляющее кольцо.
И, взметнув полами мантии, решившись на что-то, почти бегом направился к выходу.
– Я ни в коем случае не пытаюсь поставить под сомнение твой выдающийся ум, Белая Ведьма, но… ты правда надеешься, что доработаешь сложнейшую формулу, с которой не могут справиться те, кто изучал магию всю жизнь?
Скептический вопрос Восхта не заставил меня поднять взгляд.
– Всё лучше, чем сидеть и бесцельно страдать, – я сосредоточенно грызла кончик ручки, всматриваясь в синие рунные строчки, нацарапанные на листе пергамента.
Мы сидели в саду, на чёрном мраморном бортике пруда. Фаник, я и Восхт. Те три дня, что минули с нашего провала, мы предпочитали коротать либо здесь, либо в гостиной, за шахматной доской. Дэнимон явно нуждался в том, чтобы сокрушаться о своей никчёмности в одиночестве, и терпел только общество Кристы; в случившемся его никто не корил, но принц и без того явно подумывал о харакири. Лод ходил мрачнее тучи, кажется, вовсе перестал и есть, и спать, зато безвылазно корпел над рунными формулами.
Когда я спросила, что нам делать теперь, колдун лишь ответил коротко: «У меня есть план». Я догадывалась, что этот план обязан быть – Лод не мог поставить всё на Дилль и её показания, он должен был думать о том, что делать, если у нас ничего не выйдет. Да только, судя по тому, как отчаянно колдун пытался доработать какое-то заклинание, этот план его не слишком устраивал.
Так что теперь он, видимо, разрабатывал запасной план к запасному плану.
Я заглядывала в пергамент, над которым Лод просиживал всё время, что не пропадал вне своей башни, ведя подготовку к вторжению. Разобравшись в рунных цепочках, поняла, что там записаны два заклятия: одно – некие защитные чары, другое – способ их нейтрализовать. Над вторым-то и работал колдун, и я подумала о дворце эльфов, о дворце людей, даже о сокровищнице лепреконов и драгоценных жемчужинах, спрятанных в ней, – жемчужинах, о которых Лод уже говорил с послом маленького народца… Но как это могло помочь нам сейчас? Разве что, преодолев защиту во дворцах, просто вырезать всех высокопоставленных эльфов и людей. Или надеть на них ошейники. Оставить армию без командования, а народы – без правителей.
Да только думать о том, что это наш единственный шанс предотвратить грядущую резню, не хотелось. Это было бы временной мерой, способствующей лишь новой вспышке ненависти, но никак не заключению долгожданного мира раз и навсегда.
На все предложения помочь Лод сухо отвечал, что моя помощь не требуется. Замечания, что ему не помешал бы отдых, и вовсе оставлял без внимания. Общение сводил к минимуму. Я не обижалась, но острое осознание собственной бесполезности вгоняло в тоску – и, когда колдун в очередной раз отлучился, просто взяла ручку и переписала заклинания на другой пергамент. Когда я показала их Восхту, тот сказал только одно: это точно не защита эльфийского дворца. Попытался помочь мне, но сутки спустя признал, что с заклятиями такого уровня никогда не сталкивался и нейтрализовать их не сможет.
И, пытаясь самостоятельно довести чары до ума, я поняла всю трудность задачки, которую зачем-то хотел решить Лод.
– Сегодня светлые празднуют Солирдаг и весело пляшут вокруг костров, а завтра отправятся истреблять целый народ. С благословением нашего бога, умилостивив его напоследок. – Фаник мрачно смотрел на свои босые ноги, которые он свесил в воду. – Как это… мило.
– Надо сказать спасибо, что до праздника они никуда выступать не собирались, – буркнул Восхт. Он наконец расстался со своей мантией, так что сидел в одних штанах и рубашке. – Иначе сейчас, быть может, мы бы уже воевали.
«Ключ», «стена», «разрушение», «тишина»… нет, после руны «ключ» нужно ещё одно «разрушение», иначе не заработает. Но тогда опять придётся переписывать всю предыдущую часть…
А, чёрт!
Я зло ткнула ручкой в пергамент, оставив в нём дыру. Нейтрализующая формула упорно отказывалась выстраиваться: раз за разом я видела, как хотя бы один элемент защиты в итоге остаётся активным, а когда пыталась нейтрализовать и его, стройная последовательность рун рушилась, заставляя начинать всё заново. Таинственные защитные чары были восхитительны, и эти формулы – элегантные, изящные, головокружительно сложные в своей лаконичности…
Наверное, в сравнении с тем, чем я сейчас занималась, хакнуть Пентагон показалось бы ерундой.
– Ты будешь сражаться? – Восхт покосился на принца. – Когда они придут сюда?
– Придётся.
– Против своих?
– Для них я больше не свой. – Фаник бесстрастно созерцал пепельные листья кувшинок, покачивавшихся на тёмной воде, слабо мерцавших во мраке. – Если они захотят меня убить, я буду защищаться. И защищать невинных.
И всё же… как так? Как могло всё рухнуть из-за глупой случайности? Часть меня упорно отказывалась признавать, что наше расследование, весь этот долгий путь мог закончиться так бездарно. И она же искала какой-то подвох, пыталась углядеть чей-то злой умысел… но я знала, что только в книжках ничего не бывает просто так. Только в детективах вроде бы случайная смерть обязательно окажется неслучайной, – а в реальности люди умирают от того,
