светлых, да и не хотела знать. Мы слушали игру музыкантов, вплетавших в шум разговоров и смеха изысканные голоса флейт, смотрели на жонглёров, перебрасывавших друг другу горящие факелы, и циркачей, плясавших на канатах, которые висели в воздухе. Потом поднимали взгляд, чтобы увидеть фейерверки, распускавшие в бездне тёмного неба огненные астры, и вдыхали ароматы дыма, духов и цветочного мёда. Достигли площади, озарённой светом костров, вздымавших золотые лепестки сполохов к бледной луне: здесь тоже играли музыканты и, окружённые широким кругом зрителей, танцевали те, кто хотел танцевать.
– Пойдём, – Лод потянул меня за пределы круга.
Очарование ночи мигом исчезло, и в душу, согретую теплом эйфории, словно плеснули холодной водой.
Я никогда не танцевала. Никогда в жизни. К тому же балу медалистов пробовала учиться, вместе с Сашкой, – но, в первый же вечер оттоптав ему все ноги, чуть не сгорев со стыда, поняла, что больше позориться не хочу.
– Нет, – я застыла, где стояла, впервые за вечер не поддаваясь.
Лод шагнул обратно. Встал вплотную ко мне, почти обнимая.
– Не бойся, – шепнули мне на ухо. – Это не приём во дворце, здесь знание церемониальных танцев не нужно.
– Я… плохо танцую. Вообще не умею танцевать, – мой ответный шёпот был почти яростным. – Не надо, Лод!
– Если девушка плохо танцует в паре, виноват мужчина, – он обезоруживающе улыбнулся. – Доверься мне. Не понравится, уйдём. Хорошо?
И, всё-таки вытащив из круга, привлёк к себе: одна рука сжимает мои пальцы, другая обвивает талию.
– Свободную руку за спину. Вот так, – Лод прислушался к переливам флейт, звеневшим в медленном ритме. – А теперь… иди за мной.
Первые шаги я пыталась делать сама. Угадать направление, в котором меня поведут. И, конечно, тут же ощутила под мягкой подошвой туфли чужую ногу.
Чёрт! Сейчас светлые ещё заподозрят что-то – одета как знатная девушка, а танцевать…
– Не думай о том, что делаешь. Просто иди за мной.
– Лод, может, всё-таки…
– Просто. Иди. За мной.
Его взгляд плавил мой страх тёплой улыбкой, растворял его без следа… и тут я наконец поняла, что от меня требуется.
И, закрыв глаза, отпустила контроль.
Расслабиться. Не сковывать тело. Не думать о ногах, о шагах, о том, что творится вокруг, о светлых, тёмных и войне – ни о чём. Просто чувствовать свою ладонь в его ладони, став единым с музыкой, светом и воздухом. Просто следовать за ним так же, как следовала уже много раз. И мы заскользили в тихих размеренных кружевах танца за миг до гибели, за шаг до расставания, на краю пропасти… но мы с самого начала танцевали на краю.
Завтра настанет время для другого танца. Танца друзей, танца равных. Потому что, хочет он того или нет, я помогу ему свести партию со светлыми к ничьей – даже если потом уйду. Но завтра, всё это будет завтра… а сейчас я просто шла за тем, кого люблю. И когда последние ноты певучей баллады растаяли в искрах костров, уступив место задору барабанов и колокольчиков, сама не заметила, как Лод увлёк меня в общий хоровод.
А потом, хохоча вместе с ним, подхватив его под руку, кружилась стремительно до опьянения, вконец теряясь в этой солнечной ночи.
– Потрясающе! Тебе удалась проекция! – обескураженный Кроук смотрел, как рыжеволосый женский силуэт растворяется в воздухе. – Обычно этому учатся годами!
– Ещё б не удалась, – пренебрежительно фыркнула Машка. – А покажешь мне то проклятие, ну, которое никак не вылечить?
– Завтра, – Кроук решительно захлопнул книгу заклинаний. – На сегодня с тебя хватит.
– Лады.
Она зевнула. Да, хорош грызть гранит науки, а то правда устала: днём-то ещё на празднике отжигала… тьфу, опять этот мужлан пожирает взглядом её декольте? Что за платье ни надень, так сразу все домогаться начинают! Подумаешь, без корсета и с обнажёнными плечами. И со шнуровкой спереди. И с вырезами до бедра на юбке. Не бронелифчик же, в конце концов!
– Хорош пялиться! – Машка воинственно сузила глаза. – Вали отсюда, извращенец!
– Я… – Кроук растерянно посмотрел на неё, – что?
– А то! Не для тебя моя ягодка росла! – она горделиво подбоченилась. – Я тебе сто раз говорила, мы друзья, и точка!
– Мэрис, я…
– Топай уже!
Тяжело вздохнув, Кроук поднялся из-за стола. Пробормотал что-то про неимоверный потенциал и настолько же дурной характер и, стукнув дверью, покинул дом Фрайндина.
Машка негодующе смотрела ему вслед. Дурной характер?! Вот гад! Все парни одинаковые – как даёшь от ворот поворот, сразу в стервы записывают. Конечно, Кроук красавчик писаный, да ещё и маг офигенский – понятно, почему принцесса с ним шашни водила; привык, наверное, что девушки сами
