Алья, так и сжимая жемчужину в кулаке, оторопело смотрел, как сестра набрасывает тонкую ткань на голое тело. Перевёл взгляд на Лу: тот вскочил, чтобы поклониться, – и, прижимая штаны к причинному месту, смотрел исподлобья, со странной смесью достоинства и смущения. Но не на Повелителя, а на Лода, застывшего в дверях.
Колдун смотрел на принцессу, медленно поднимавшуюся с пола, и лицо его не выражало ровным счётом ничего.
– Как всё это не вовремя, – Морти вздохнула. – Я хотела придержать известие, пока светлые не… явно не тот момент, когда надо тебя расстраивать, отвлекать подобной ерундой… что ж, как вышло, так вышло. – Застёгивая одну пуговицу за другой, она шагнула вперёд, глядя только на колдуна. – Прости, Лод. Я давно это поняла, давно собиралась сказать тебе. Но ты сам должен понимать, почему я молчала.
– Молчала о чём?
Вопрос задал Алья. Лод так и не произнёс ни слова.
Ледяной тон Повелителя дроу не предвещал ничего хорошего, однако Морти он явно не испугал.
– Что эти отношения… наши отношения… пора заканчивать. – Она оправила полы рубашки, спустившиеся до середины бедра; дрожь в её пальцах была почти незаметной. Вновь подняла глаза на Лода. – Это были чудесные годы, и я благодарна тебе за них. Но то была первая любовь, детская любовь, а мы давно уже повзрослели… и в какой-то момент чувство ушло. Пусть я и не сразу это поняла.
Колдун продолжал молчать. И, пройдя мимо брата, Морти взяла Лода за руки – мягким, извиняющимся жестом.
– Прости. Я не хотела причинять тебе боль, но я выросла и разглядела, как чудесен тот, кто станет моим мужем. Я полюбила его и счастлива, что полюбила. Не каждому выпадает подобное счастье, выйти замуж за того, кто тебе действительно мил. Не нуждаться в хальдсе. – Она улыбнулась робко, почти заискивающе. – Ты ведь сможешь разделить мою радость, Лод? Не будучи больше моим хальдсом, останешься моим другом? Будешь рядом со мной, как был всегда?
Никто бы не разглядел отчаяния в её глазах. Никто, кроме того, в чьи глаза она смотрела. А Лод так ничего и не ответил. Лишь, склонив голову, прижался губами к её лбу: долгим, очень долгим поцелуем. Нежным.
Прощальным.
Затем она разжала пальцы, его ладони выскользнули из её ладоней – и Лод ушёл, не оглядываясь, оставляя позади троих дроу, провожавших взглядами его спину.
– Смотрю, вы достали жемчужины, – повернувшись к брату, Морти улыбнулась. – Даже не сомневалась.
Алья тоже повернулся к ней. Дыша тяжело и яростно, с холодным прищуром, с расширенными ноздрями, с губами, сжавшимися в нитку.
– Что? – принцесса повела плечами, и в жесте этом прорвалась злость. – Я хотела, чтобы этот разговор прошёл не так. И не сейчас. Но ты сам привёл его сюда.
Алья наконец смог чуть разжать пальцы, до сего момента сжимавшие жемчужину так, что, казалось, та вот-вот рассыплется в пыль. Криво улыбнулся.
– А я ведь даже не имею права в чём-то тебя винить. – Повелитель дроу помолчал. – Что ж, рад за тебя, сестрёнка. И за тебя, Лу, – его взгляд обжёг холодом того, кто так и стоял, прикрывая бёдра красным бархатом: наследник рода Рауфгата явно не хотел ронять своё достоинство стыдливым натягиванием штанов при посторонних. – Будем считать, что ты это заслужил.
Развернулся и тоже ушёл. Хлопнув дверью так, что та едва не слетела с петель.
Морти смотрела вслед брату всё время, пока Лу за её спиной приводил себя в пристойный вид. Не двинулась даже тогда, когда дроу коснулся её плеча.
– Это ведь неправда. То, о чём ты говорила. Ты не чувствуешь этого… на самом деле.
Он был полностью одет, застёгнут на все пуговицы. Почти спокойный. Почти сумевший скрыть надежду в голосе.
Но Морти промолчала, – и когда Лу заговорил вновь, надежды в его словах уже не было.
– Ты ведь знала, что это случится. Что они придут сюда, что застанут нас здесь. Потому и не заперла дверь. Верно?
Морти вновь промолчала.
– Если это был лишь спектакль для Лода… тебе не требовалось действительно… быть со мной. – Боль ему тоже почти удалось скрыть. – Могла просто сказать мне, что нужно сделать. Сказать честно. Для тебя я сыграл бы любую роль.
– Но я не лгала тебе. Не в этом. Мне было хорошо, я была счастлива… ненадолго, – слова принцессы едва можно было расслышать. – Ты помог мне забыться.
Он шагнул вперёд, встав перед ней.
– Значит, так всё и будет? Когда ты станешь моей женой? – он не касался её, не пытался поймать неподвижный взгляд, устремлённый прямо перед собой: просто изучал её лицо, мучительно и пытливо. – Недолгое счастье, недолгое забытьё – всё, что я смогу тебе дать?
– Нет, – её губы почти не шевелились. – Ещё дружбу. Поддержку. И замечательного отца для наших детей.
– Но не то, чего ты действительно хочешь. Чего я хочу для тебя.
