Этому я уже даже не удивилась. Я этого ждала. И почти захотела расхохотаться.
Поверить, что брат Повелителя эльфов действительно влюбился в вульгарную малолетнюю девицу? В реальном мире, не в глупой сказочке про попаданку? Как мы могли быть так глупы?
Как я могла?..
– А вы испортили это, всё это! – эльф не оставлял попыток вырваться из магического плена. – И теперь вы мне надоели, и игра эта тоже надоела! Сколько можно? Я устал, я хочу закончить с тёмными и перейти к людям, а тут… я не дам вам победить, не дам!
Это казалось мне невозможным – трёхсотлетнее притворство. Но триста лет под носом у светлых прятался истинный наследник Тэйранта. Прятался так хорошо, что никто не сумел его разглядеть. Однако все эти триста лет ему отчаянно не хватало того, что он наконец получал сейчас, того, что теперь заставляло его говорить.
Ведь в глубине души любой актёр жаждет признания.
Когда Эсфориэль приблизился к нему, ступая тихо и медленно, Фрайндин всё же затих. Посмотрел на старшего брата; глаза его вдруг сделались огромными и трогательно детскими.
– Фрайн. Малыш Фрайн. – Средний брат мёртвого Повелителя эльфов застыл в одном шаге от младшего. – Мой маленький брат…
Потом опустил голову.
– Прости меня. Прости, что бросил. Прости, что не уберёг.
Слова его едва можно было расслышать.
– Эсфор, ты ведь со мной, да? – в голосе Фрайна пробилась ослепительная надежда. – Ты сможешь разбудить наших? Давай! Мы убьём дроу и будем править! Когда все тёмные умрут, и люди тоже… ты и я, и Фин, мы приведём наш народ к величию, которого он заслужил. Да, Фин?
Он посмотрел на тело брата.
С недоумением.
– Фин, вставай, сейчас не время отдыхать!
Я не знала, что столкнуло Фрайна с той грани, на которой он балансировал триста лет. Что именно из случившегося этой ночью – или всё вместе: зрелище ненавистных тёмных, окруживших тебя со всех сторон, рукопожатие брата и мерзкого дроу, первый проигрыш в твоей жизни, сводящий на нет всю твою долгую игру… Но, как бы там ни было, теперь он окончательно и бесповоротно спятил.
Наверное, поэтому Эсфориэль шагнул вперёд с такой обречённостью. Взяв лицо брата в свои ладони – точной копией жеста, которым когда-то Ильхт прощался с мёртвым Тэйрантом, – прижался лбом к его лбу.
– Я с тобой, Фрайн, – тихо проговорил он. – Всё позади. Вся эта боль и ненависть, и ложь, и притворство… ты будешь свободен. Сейчас. Наконец.
В ответ тот улыбнулся. Светлой мальчишеской улыбкой, которая когда-то подкупила даже меня.
Когда Эсфориэль отнял одну руку от его лица, тускло блеснула сталь.
Лезвие эльфийского клинка, первого, что обнажили за эту ночь, вошло Фрайну точно в сердце. Почти беззвучно. Тот кашлянул – удивлённо; моргнул – уже без улыбки, и на губы его плеснулась кровь.
Остановить это никто не успел. И я не была уверена, что кто-либо имел право. Это действительно было последним, что Эсфориэль мог сделать для своего брата: подарить ему эту смерть, от своей руки. Любящей руки.
Клинок выскользнул из груди Фрайна, брызнув багрянцем на траву – и младший брат Повелителя эльфов упал на неё же.
За миг до того, как в уши ввинтился отчаянный девичий вопль:
– ФРА-А-А-АЙН!!!
Ещё прежде, чем обернуться, я успела тоскливо подумать, что этого можно было ожидать. Того, что даже пыль не окажет на Сусликову должного воздействия, и проснётся она куда раньше положенного.
Обернулась я как раз вовремя, чтобы увидеть, как в руке Машки возникает огненный клинок.
Дроу, окружавших то место, где Машка блаженно спала до сего момента, расшвыряло в стороны, как котят. Сусликова рванула вперёд, в освободившийся проход, на ходу устремив кончик меча на Эсфориэля, но огненная струя ударилась о прозрачный купол магического щита, всплеснувшись в сизое небо.
В следующий миг Сусликова ловко отбила луч зелёного света, летевший ей в лицо. Скорость, с которой она размахивала здоровенным мечом, управляясь с ним одной рукой, вызвала у меня почти возмущение. Лучистая стрела беспомощно осыпалась наземь розовыми лепестками, но Криста уже вновь натягивала свой лук, приятно удивив мгновенной и уместной реакцией на этот форс-мажор. Некоторые дроу за Машкиной спиной обнажили клинки, однако не решались пустить их в ход, ведь последним приказом Альи было «чтобы с голов светлых и волоса не упало». Сусликовой не было до них никакого дела – она быстро и сосредоточенно била по магическому барьеру, без всякого напряжения отразив ещё две стрелы. Вокруг неё снопом рассыпались сияющие искры, синие и золотые: Восхт с Навинией тоже не остались в стороне, подсобив заклинаниями, однако перед атакой Машка озаботилась сотворить себе щит. Умная, зараза…
